Кондратенко

Поначалу Роман с трудом привыкал к жесткому распорядку гимназической жизни. Вставали кадеты — теперь их называли воспитанниками — в шесть часов утра. Гимнастика, молитва, завтрак и приготовление уроков занимали время до половины девятого. Затем, после получасовой перемены, начинались собственно уроки, которые длились с небольшими перерывами до четырех часов дня. После уроков — обеденный час. На отдых воспитанникам оставался самый малый промежуток времени. Они обычно употребляли его на писание писем, игру в шахматы, шашки. В летнее время на плацу, а зимой в коридоре играли в чехарду и в лапту. Многие читали книги — в гимназии была хорошая библиотека, особенно по истории. Не пустовал и гимнастический зал, где кадеты штурмовали шведскую стенку, канаты, постигали азы фехтования. С шести до восьми часов вечера опять садились за приготовление уроков, а в половине девятого разрешалось ложиться спать. Официальный отбой был в половине десятого вечера.

С непривычки мальчишкам трудно давался этот распорядок. На первых порах буквально валились с ног перед отбоем, но скоро привыкли. Воспитанники находили для себя множество лазеек, которые облегчали жесткий режим. Ведь не обязательно усердно готовить уроки — спрашивают-то не каждый день. Да и на уроках всегда можно отвлечься, дать себе разрядку. Некоторые воспитанники умудрялись вздремнуть в углу гимнастического зала на старых матах под шум тренировочных упражнений. Спали на переменах, на некоторых уроках, особенно на рисовании. Учитель рисования, обрусевший поляк, обычно приносил на занятия два предмета: гипсовую голову Гомера и макет крепости Измаил, — ставил их на подставку, а потом исчезал из класса. Появлялся он за пять минут до перерыва, собирал работы, тут же оценивал их и, схватив в охапку рисунки и модели, торопливо уходил домой. У него была большая семья. Каждый кадет обычно заранее заготавливал рисунок, и, едва за учителем закрывалась дверь, в коридор выставлялся дежурный, а класс спокойно занимался посторонними делами: кто спал, кто готовил уроки, а кто и просто развлекался, как любят это делать все мальчишки в таком возрасте.

Большинство учителей знало свое дело, умело сочетать высокую требовательность с интересным объяснением предмета. Для Романа вскоре жесткий распорядок гимназии стал не просто привычным, но необходимым. Не прошло и месяца с начала обучения, а он уже писал родным в Тифлис: «Это распределение времени приятно потому, что среди разнороднейших занятий никогда не чувствуешь скуки, этой грозы для бездеятельного человека, а потому и не замечаешь, как летит золотое для нас, воспитанников, время».

Все воспитанники были разбиты по возрастам на классы — с первого по шестой. Классов, в свою очередь, в каждом возрасте было от одного до трех, а каждый класс делился еще на три отделения по двадцать пять человек. Таким образом, в гимназии одновременно обучалось до четырехсот человек.

Под гимназию было отведено одно из лучших в Полоцке зданий. На фоне унылого городского пейзажа оно выделялось архитектурной строгостью и красотой.

Здание это простояло около трехсот лет. Построено оно было в виде букв С и Б — инициалов польско-литовского короля Стефана Батория, правившего в конце XVI века. Тонкий политик, Баторий умело управлял польско-литовским государством, используя религиозную борьбу католицизма с православием. Среди русской шляхты большими симпатиями пользовался московский царь Иван Грозный. На Москву были обращены взоры крестьянства и мещан. Стефан Баторий хорошо понимал опасность для католиков этих симпатий, а потому воспользовался орденом иезуитов, рассчитывая сделать из них проводников идеи государственного и религиозного единства, но не замечал того громадного духовного вреда, какой несли эти беспринципные и коварные последователи Игнатия Лойолы. С его легкой руки иезуиты в Полоцке осели на долгие годы. С ними стала внедряться униатская церковь. Много сил отдал борьбе с иезуитами знаменитый белорусский философ и просветитель Франциск (Георгий) Скорина, родом, как он сам выражался, «из славного града Полоцка».

К гимназии примыкал тридцатисаженной высоты храм св. Николая, бывший еще в начале XIX века костелом при иезуитском коллегиуме, помещавшемся тогда в здании гимназии.

В 1855 году на плацу перед двухэтажным зданием гимназии был установлен памятник в честь победы графа Витгенштейна над французскими маршалами Удино и Сен-Сиром, как раз в этих местах пытавшимися пробиться на Петербург в 1812 году.

Кадетский же корпус обосновался в здании с 1835 года.