Кондотьер Богданов

– Тогда должна знать. Товарищ Сталин принял в Кремле митрополитов Русской православной церкви. В разговоре высоко оценил вклад верующих в борьбу с немецкими захватчиками. За счет пожертвований Церкви построена танковая колонна! В немецком тылу священники помогают партизанам. Их награждают орденами. Церковь доказала свою преданность Родине, отношение к ней меняется.

– Товарищ лейтенант! – сказала она жалобно. – Но Бога-то нет!

– Кто это сказал? Кто вчера говорил о чудесах? У кого рана зажила за день? Кто видел во сне ведуна? Как мы сюда попали? В соответствии с теорией марксизма-ленинизма?

– Сами говорили, что наука разберется!

– Может, разберется, а может, и нет, – сказал Богданов. – Мы сейчас в таком дерьме, что хрен разберешь. Я не нашел ведуна, наверное, он не захотел мне показаться. Это означает, что мы остаемся здесь, возможно, надолго. Вокруг наши, русские люди, но другое общество. Иные законы и правила, своя идеология. У нас – марксизм-ленинизм, у них – Господь. Мы считаем, что наши идеи лучше, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Они не доросли до марксизма, так товарищ Сталин писал. Зачем спорить? Если говорят, что нужно креститься, значит, нужно. Это не больно.

– Товарищ лейтенант! – сказала Лисикова. – Я поняла. Наши разведчики в немецком тылу надевают немецкую форму и выдают себя за фашистов. («Боже! – подумал Богданов. – Где тебя воспитали, такую умную?») Но разведчиков специально готовят. Например, вступая в комсомол, учишь наизусть программу и устав. Я ничего не знаю о религии!

– Когда меня крестили, я тоже не знал, – сказал Богданов.

Она глянула удивленно.

– Мне было две недели, – пояснил Богданов. – Я понятия не имел о программе и уставе православной церкви. Более того, я возражал против крещения – орал на родителей и священника. Это им не помешало. Меня макнули в купель и нацепили крестик.

Она засмеялась:

– Не представляю вас маленьким!

– Зато я тебя – запросто! Мало изменилась.

Аня надулась. Богданов подмигнул. Она не выдержала и улыбнулась:

– Ладно! Только не хочу немца! Пусть русский крестит!..

* * *

С помощью штурмана Богданов привел себя в относительный порядок. Умылся, поправил одежду, пригладил волосы. Бриться не стал. Во-первых, было нечем, во-вторых, бритыми здесь не ходили. Многодневная щетина, покрывавшая щеки Богданова, уже формировалась в щегольскую бородку. Разглядев себя в пластину зерцала, лейтенант решил, что для Сборска сойдет. Оставив Лисикову, они с Конрадом двинулись к княжне. Наемник вызвался сопровождать. Он слегка огорчился за отца Гонория, но скоро утешился.

– Проси княжну стать крестной матерью! – наставлял Конрад.

– Она ж пацанка! – удивился лейтенант. – Не старше Ани. Куда ей в матери?

– Для церкви без разницы! Быть восприемником при крещении почетно. Просят только достойных. Княжна, скорее всего, откажется, но будет польщена. Зато, если согласится, за Анну можно не беспокоиться: никто не тронет.

Конрад оказался прав. Евпраксия приняла их настороженно, но, услыхав просьбу, заулыбалась.

– Я не против! – сказала весело. – Согласится ли Пафнутий? Он зол на язычницу.

– Вы сказать, что Анна очень просить! – вмешался Конрад. – Она покорен его святость и отринуть свой заблуждений.

– Скажу! – пообещала княжна. – Кто будет крестным отцом? Ты? – Она посмотрела на Богданова. Во взоре ее теплилась надежда.

Конрад незаметно толкнул лейтенанта в бок. Богданов закрутил головой:

– Я не самый прилежный христианин! Не смогу быть добрым наставником в вере (Конрад разъяснил ему роль крестного). Надо сыскать достойного!

– Попрошу Данилу! – сказала княжна. Она была явно огорчена. – Заодно подумаем, как сделать лучше.

Кондотьер с капитаном поклонились и вышли.

– Хитрая! – сказал Конрад в коридоре. – Станешь крестным отцом, не сможешь на Анне жениться!

– Без того не собирался! – буркнул Богданов.

Конрад странно посмотрел на него, но промолчал.