Кондор принимает вызов (Орден Посвященных)

– С этой "Балтией", сам понимаешь, не все так просто. Для начала пришлось окольными путями наводить кое-какие справки. Выяснилось, что примерно месяц назад его выперли с работы, а это уже в корне меняет дело. Теперь мы имеем о нем уже практически полную информацию, но, пока судили да рядили, время было упущено. В дополнение к этому прописан он в одном месте, а живет по другому, известному тебе адресу.

– Ах вот оно что, - задумчиво произнес Долматов. - Пал Семеныч, могу я узнать, зачем он вам так остро понадобился? И почему это вдруг сыскари так дружно отвалили в сторонку?

– Так нужно, - веско сказал Кульчий. Он побарабанил пальцами по гладкой крышке стола, затем потянулся к селектору. - Петр Романович, Долматов вернулся.

– Зайдите ко мне оба, - прозвучал из динамика начальственный бас.

– Присаживайтесь, чекисты, есть разговор.

В кабинете начальника управления окна были плотно зашторены, верхний свет погашен, письменный стол освещал неяркий свет настольной лампы. Сквозь гнетущую тишину отчетливо слышен ход маятника напольных часов. Тихомиров характерным жестом пригладил седеющие виски, затем строго посмотрел поверх водруженных на переносицу очков в сторону Долматова.

– Алексей Николаевич, мне нужен этот Бушмин. Что подсказывает ваш охотничий инстинкт? Где нам его искать? Какие шаги следует предпринять? И учтите - времени у нас в обрез.

Долматов потер ребром ладони побагровевший рубец.

– Зацепки есть, Петр Романович. Для начала следует проверить все его ближние связи. Родственников здесь у него нет, зато есть друзья-товарищи. Фамилии двух мы уже установили, один из них наш, Юрий Калайда. Если удастся переговорить с компетентными людьми из "Балтии", желательно с теми, кто знает его подноготную, то это обстоятельство способно облегчить нашу задачу. Должен существовать какой-то узкий круг людей, скажем так, самые близкие его друзья, к которым он может обратиться за помощью.

По мере того как мы будем отслеживать эти связи, подозрительных субъектов нужно ставить "на кнопку" и по возможности организовать за ними наружное наблюдение. Отработку прочих версий можно временно приостановить. Я видел список, из всех, кто там числится, один Бушмин вызывает у меня подозрение. Да и транспорт уже весь осмотрели, только бушминской "девятки" недостает, она как сквозь землю провалилась вслед за хозяином. Так что зацепки у нас, Петр Романович, есть. Но если вы поручите мне вплотную заняться Бушминым, понадобится информация…

Тихомиров пристально посмотрел на него из-под кустистых бровей, затем перевел взгляд на Кульчего.

– Организацией поиска и техническими мероприятиями вроде "прослушки", думаю, займется Пал Семеныч…

Кульчий в знак согласия кивнул.

– А для вас, Долматов, найдется другая работенка. Я бы сказал, сдельно-аккордная, - мрачно пошутил Тихомиров. - Не забыли еще контактный телефон, который вам дали в июне девяносто четвертого?

Долматов заметно побледнел: в этом самом кабинете, где они сейчас беседуют, несколько лет назад произошло "странное", как его впоследствии назвали, самоубийство прежнего главы УФСБ. Долматов был одним из активнейших участников тех трагических событий. Теперь, кажется, все пошло по новому кругу. Для некоторых людей время закручивается в смертельную спираль-удавку.

Ему быстро удалось справиться с эмоциями.

– У меня хорошая память, Петр Романович.

Ответ прозвучал довольно двусмысленно, но Тихомиров не стал обращать внимания на это обстоятельство. В конце концов, они все здесь двойники, люди с двойным сознанием, живущие в городе-призраке.

– Долматов, отберите из числа сотрудников самых надежных людей. В роли контактера выступает уже известное вам лицо, в прошлый раз, насколько я знаю, у вас получилась достойная связка. Уверен, что и на этот раз вы найдете друг с другом полное взаимопонимание.

Человек со шрамом выслушал сообщение с невозмутимым видом. Он уже давно просчитал направление, в каком будут развиваться события. Гораздо больше, чем начальственные речи, его сейчас занимала природа странного феномена, с которым ему уже не раз доводилось сталкиваться. Один из исследователей истории Восточной Пруссии назвал Кенигсберг "балтийским призраком". Определение это прочно врезалось в память Долматова. Он не был мистиком, не боялся ни бога, ни черта, но вместе с тем подспудно верил в существование этого самого "балтийского призрака" - сурового стража Янтарного края.

Иногда создавалось впечатление, что сам древний город, практически полностью исчезнувший с лица земли более полувека назад, жестоко преследует каждого, кто лишь осмелится приоткрыть его сокровенные тайны. Определенно над этими краями довлеет губительное заклятие…

На короткое мгновение все трое застыли: в кабинете главы облуправления ФСБ на почти осязаемом уровне ощущалось чье-то присутствие. В оглушительной тишине явственно прозвучал посвист секиры, в опасной близости от них воздух вспорола остро заточенная смертоносная сталь. Но это была лишь иллюзия, маятник напольных часов описал кривую дугу, после чего мелодично пробили куранты - час ночи.