Конан-заступник

- Кстати, о народе, - Конан уставился на густобрового мужчину. - Ты тут говорил о желании предотвратить бойню, которая может запятнать ваши идеалы. А как же те тысячи людей, что погибнут при штурме дворца? Если они вообще смогут его взять.

- Мы и так компрометируем наши идеи, нанимая бойцов за золото, упорствовал Стефано. - Дальше уже нельзя. Все, кто умрет в битве, станут мучениками, пострадавшими за святое и правое дело.

- Ну и когда наступит этот святой и правый день? - Конан не мог скрыть сарказма.

- Как только Таэрас соберет свою тысячу, - ответил Гракус.

- Иначе говоря, дату начала определяет Таэрас? - Гракус медленно кивнул, и по его лицу пробежала тень сомнения. Конан продолжал. - Тогда я должен говорить с Таэрасом, а не с вами.

Ариана широко распахнула глаза.

- Ты хочешь сказать, что все еще можешь отказаться? После всего, что мы тебе открыли?

- Мы же рассказали ему все! - визг Стефано набирал силу. - Он нас всех предаст! Мы преданы; преданы этим варваром!

Лицо Конана окаменело. Взяв меч обеими руками, он поднял его так, что рукоять оказалась напротив его глаз. Стефано закричал, как женщина, и отскочил назад. Гракус поднялся на ноги. Ариана стояла ни жива, ни мертва.

- Этой сталью и Кромом клянусь, - торжественно произнес Конан, - я никогда не предам вас. - Он отыскал глазами Ариану. - Я скорее умру.

Ариана нерешительно шагнула вперед. Лицо ее было полно удивления.

- Ты не такой, как другие, - прошептала она. Ее голос стал громче. Я ему верю. Мы договоримся о встрече с Таэрасом. Согласны? Стефано, Гракус? - Скульпторы торопливо кивнули. - Левкас? Левкас!

- Что? - переспросил тощий философ, словно очнувшись. - Что бы ты ни сказала, Ариана, я целиком и полностью согласен. - Он заметил блеск клинка и откинул назад голову, стукнувшись о стену. Он так и остался сидеть, не сводя с меча испуганных глаз.

- Философы, - усмехнулась Ариана.

- Мне пора идти, - заявил Конан, сунув меч в ножны. - Я должен встретить Ордо.

- Увидимся вечером, - бросила Ариана. Если судить по лицу Стефано, его моментально скрутил острый приступ желудочных колик. - И знаешь что, Конан? Помни - я доверила тебе свою жизнь.

Да уж, подумал Конан, покидая гостиницу. Ввязалась в самую гущу. Да, у восстания есть небольшой шанс. Если у Таэраса действительно будет тысяча хорошо вооруженных и обученных бойцов. Если народ поднимется и последует за ними. Если люди не разбегутся при встрече с железным строем пехоты, лавой тяжелой кавалерии и гигантскими осадными башнями. Если мятежники решат подождать со своими идеалами и захватят дворец прежде, чем Золотые Леопарды организуют сопротивление. Слишком много "если". Она связала свою жизнь с заранее проигранным делом. Но, преисполнившись гордости, Конан дал еще одну клятву - самому себе. Он спасет ее, несмотря на нее саму.

9

Когда солнце начало клониться к закату, народ стал заполнять улицу Сожалений. К ночи сотня жонглеров мячами, ножами, булавами и факелами станет тысячей. Сотня разряженных, нарумяненных и надушенных проституток, прохаживающихся сейчас по улице, вечером превратится в две тысячи. Кое-где можно было видеть залетную птицу - богатого купца с вооруженным эскортом предвестника сотен таких же. Дюжины носилок, влекомых мускулистыми рабами, везли авантюристок, ищущих новизны. А под ногами у них у всех шныряли нищие.

Не обращая внимания на окружающих, Конан продвигался по улице..

Заметив вывеску таверны "Знак полной луны", он невольно расхохотался. На вывеске была изображена со спины сидящая на коленях и нагнувшаяся обнаженная женщина. Очевидно, это должно было говорить о тех сладостных утехах, которым предавался здесь среди прочих и Ордо.

Вдруг Конан вздрогнул. Ему показалось - да нет же, так оно и есть! что носилки с пурпурными занавесями были те же самые, что встретились ему в первый же день его пребывания в городе. С одной стороны золоченых носилок ткань была отдернута в сторону, и Конан снова встретился взглядом с таинственной женщиной под вуалью. Даже с такого расстояния, хотя он и не мог разглядеть цвет ее глаз, они казались ему мучительно знакомыми. Он где-то видел эту женщину раньше - но где?

Он тряхнул головой. Память и воображение иногда играют с ним очень странные шутки. Да ведь у сотни знакомых ему женщин и еще, может, у тысячи тех, кого он никогда не узнает, глаза точно такого же цвета. С этой мыслью Конан зашел под вывеску.

Сквозь шум толпы до него донесся то ли женский смешок, то ли приглушенное рыдание. По спине у него пробежал холодок. Черт, еще вот-вот, и он вспомнит! Он обернулся, но носилки уже исчезли в толпе.

Конан попробовал, как двигаются в ножнах меч и кинжал, как будто это могло помочь ему успокоиться. Я слишком беспокоюсь за Ариану, решил киммериец. Совсем не вредно немного развеяться, взять пример с Ордо: выпить вина, поглядеть на прославленную танцовщицу. Он вошел внутрь.