Конан-варвар

Халар Зим подался вперед, упершись локтями в колени и кулаками в подбородок. В глазах впервые появилась острота, словно он стряхнул с себя грезы.

— Приходи один… Значит, у нее появился защитника. Не монах, а новое действующее лицо. Ремо, должно быть, сказал ему о ее ценности, хотя в письме нет ни слова о выкупе. Кто он? Какой-нибудь гирканский собрат по вере поспешил бы спрятать девчонку подальше и оставил бы в назидание привязанный к дереву труп Ремо. Если же это были убийцы Маливы, тогда они сначала убили бы ее, напав затем на нас в попытке разбить маску…

— Распорядись остановить корабль, — обратился воитель к Укафе. — Я хочу осмотреть место, откуда сбросили камень.

— Как пожелает господин, — склонил голову в поклоне кушит.

— А ты, дочь, готовься. То, что мы найдем, будет интересно.

— Отец?

— Некий очень глупый человек ввязался в игру, достойную богов, — глаза Халар Зима сузились. — Смелый шаг, но далеко не безболезненный и, главное, последний в жизни.

* * *

Искоса поглядывая на варвара, Тамара решилась в последний раз переубедить его.

— Я уже высказала тебе, Конан, насчет твоего блестящего плана. По моему разумению, нужно направить Халар Зима в Шайпур, а самим ехать в Гирканию. У нас прекрасные лошади и до следующего полнолуния мы будем на месте. Монахи не богаты, но они щедро отблагодарят тебя.

— Я не так прост, как тебе кажется. Если б мне хотелось золота, то можно было бы заключить выгодную сделку с Халар Зимом и избавить себя от долгой поездки в компании болтливого попутчика.

— Только придет ли он на заставу в одиночку, предугадать ты не можешь, — процедила Тамара. — Если вообще в состоянии…

Киммериец молча одарил ее горячим взглядом.

— Э… прошу прощения… Однако, даже убив главного врага, ты не рассеешь его банду. Видел бы ты войско, идущее с ним.

— Прихвостни меня не заботят, — мотнул головой Конан, — хотя за двумя из них числится старый должок. Они трусы, которые становятся храбрецами в тени хозяина. Их мужество улетучится со смертью повелителя. Мой долг остановить его.

— Ты способен это сделать, убив меня, — девушка прижала ладонь к груди.

Конан натянул узду и ответил резко:

— Цивилизованный человек, возможно, рассмотрел бы подобный вариант. Мне без разницы, являешься ты или нет последним человеком из рода ахеронских владык. Пусть это волнует Халар Зима. Когда я раскрою ему череп и вырежу сердце, когда я уничтожу проклятую маску… тогда все закончится.

— Значит, я всего лишь приманка?

Варвар засмеялся и снова поехал вперед.

— Халар Зим видит, наверное, тебя в качестве приманки. Но ты умеешь бороться, женщина. Твой мастер неплохо поработал над тобой.

— А какой ты видишь меня, Конан?

— Чем-то большим, — киммериец ухмыльнулся в манере, которая раздражала ее. — Я имею план и у тебя в нем отведена роль моего тихого союзника.

* * *

На выступе, откуда открывался вид на Шайпур сидел Халар Зим и чертил пальцем воображаемую линию. Один из его воинов сорвался вниз по нелепой случайности, косвенно подтвердив, что выступ являлся отправной точкой тела Ремо. Неловкость солдата избавила от необходимости скинуть человека вниз для проверки, что, однако, не смутило бы отца Марики.

Халар Зим изучал окрестности с тщательностью охотника, вышедшего на звериную тропу. Взгляд воителя пробегал много раз туда и обратно, почти не задерживаясь на площадке десятью футами ниже, на которой ждала дочь с остальными. Невидимые глазу следы плутали в беспорядке вдоль склона к небольшой долине, где ими уже были обнаружены признаки недавней стоянки, и это не нравилось колдуньи.

— Высокий, грузный мужчина, очень сильный, — встав, Халар Зим кивнул на еле заметную дорожку: — Он поднимался здесь, таща Ремо на плече. Возможно, горбуну сломали шею еще раньше, но в любом случае наш противник хороший скалолаз. Рожденный в горах, без сомнения.

Марика вздрогнула. «Ведь в Киммерии полно гор». Она согнулась, пытаясь найти более четкую подсказку, как вдруг цепочка зыбких следов исчезла. Колдунья прислушалась, но вместо призрачных голосов уловила лишь шелест ветра.

Между тем, Халар Зим развел руки и поднял лицо к солнцу.

— Я хочу привести сюда твою мать, Марика, после воскрешения. С этой вершины мы будем взирать на принадлежащий нам мир, и видеть плоды нашей победы.

— Да, отец…

— Ты почувствовала присутствие женщины? — он посмотрел вниз на нее.

— Она провела ночь там, — Марика указала на брошенный лагерь. — И Ремо также. Следы их ауры и сейчас остаются на месте ночлега.

— Что известно про ее защитнике?

— Ты узнал о нем больше, отец, чем удалось мне. Запах крови девчонки до сих пор имеет силу. Мысли Ремо взывали к колдовству, способному вылечить его от всех бед. А от того человека не сохранилось ничего. Может быть, кроме отголосков проклятий и упоминания холодного, безразличного бога.

Халар Зим спрыгнул к дочери — поступок рискованный и опасный, но воитель верил в свою счастливую звезду.

— Что бы сказала твоя мать?

«Ха! Она пропустила бы даже явный отпечаток в пыли» — подумала колдунья, а в слух произнесла:

— Очевидно гораздо больше, чем я. По крайней мере, выразила бы опасение.