Конан-варвар. Неизвестные хроники

— А они сюда и не проникали, Конан. А где на самом деле спрятано награбленное, ты узнаешь, когда вы поможете мне добыть эликсир. Команда у вас слаженная, и даже гигантских монстров убивает весьма… Впечатляюще! Как тебе такая сделка? По-моему — всё будет по честному. Мне — эликсир, вам — золото!

— Так это была проверка? Там, в русле ручья, с гигантским ящером?

— Ну да, Конан! Если б выяснилось, что вы испугались и убежали, или, скажем, так: не победили — это одно. А сейчас, когда вы доказали, чего стоите — дело другое! Иначе я и не предложил бы вам такого! Ну, как тебе мои условия, Конан?

— Условия понятны. — Конан не торопясь подошёл к магу, вынимая на ходу меч. — Повернись-ка, — после чего в одно движение разрубил верёвки, стягивающие запястья чародея. Тот снова повернулся к киммерийцу лицом, покручивая кистями и массируя их, словно восстанавливая кровообращение:

— Ага. Вот это — правильно. Потому что так мне будет гораздо сподручней…

Что именно будет магу «гораздо сподручней» пираты так и не узнали, потому что именно в этот момент Конан мгновенным, еле уловимым глазу движением, отсёк лживую голову.

Брызгая по полу кровью, она откатилась в угол, к двери, действительно вспыхнув — словно её сжигало изнутри невидимое пламя! Глаза возмущенно выпучились, рот раскрылся в безобразной гримасе, словно собираясь что-то сказать, но слова так и не вышли наружу! Конан нагнулся, поднял с пола и могучим броском кинул к двери и всё ещё содрогающееся в конвульсиях тело.

Пираты, потрясённые неожиданностью поступка капитана, молча смотрели, как и оно превращается прямо на глазах в полыхающее, словно костёр, зарево, а затем — и в чёрные и отвратительно воняющие горелым мясом и волосами, угольки.

И только когда всё это превратилось в золу и пепел, Конан сказал:

— Поднимите руки те, кто хотел бы быть бессловесным и покорным рабом!

Желающих почему-то не нашлось.

Конан продолжил:

— А кто хотел бы жить в Мире, которым правил бы вот такой, — варвар кивнул головой, — хитро…опый и подлый мерзавец?

Снова никого.

— Тогда, может, кому-то неймётся схватиться в битве не на жизнь, а на смерть с запертым там монстром?

Снова тишина в ответ.

— Ладно. Будем считать, что я поступил не совсем честно. Но, думаю, моя совесть не сильно пострадает от того, что я отрубил голову безоружного врага. Хотя, конечно, маги и не воюют оружием. Но надо ли мне объяснять, почему я так поступил?

— Нет, Конан, не надо. — в тоне Велтрана сквозила лишь глубокая печаль, — Потому что ты спас сейчас не только нас. (Я уверен, что поддонок наверняка прикончил бы после того, как получил свой …раный эликсир всех, как ненужных свидетелей!) И не только сотни поколений тех, кто придёт после нас.

Но и те страшные Миры-тюрьмы, которых мог бы понасоздавать такой… Мелкий и мстительный трус с манией величия!

— Вот именно, помощник. Ты всегда понимаешь меня лучше, чем я сам…

Ну что, господа охотники за Удачей? Заберём сокровища — и на «Вестрел»?

— Но Конан! Как мы теперь заберём сокровища?! Мы же даже не знаем, где они на самом деле хранятся?!

— Остынь, Лейбен. — Конан весело ухмыльнулся, — Вычислить, где разудалая команда вроде нашей может спрятать золото, на самом деле не так уж трудно. Я, например, сразу понял: раз нет там, за дверью, — Конан кивнул в её сторону лохматой головой, — то наверняка сокровища спрятаны в каморке под второй, или третьей ступенями алтаря!

С кем поспорим на мой пай?!

Желающих почему-то снова не нашлось. Зато восторженные крики и возгласы наполнили подземелье таким рёвом, что Конану пришлось зажать уши ладонями!

— Конан! Всё верно! Вот они, мешки! — тощий Рнего всем туловищем нависал над обсыпанным песком полом, распластавшись в тесном и низком пространстве, и опираясь грудью на нечто, лежащее под ним большой кучей, — И их тут — много!

Мешки пришлось, разумеется, тоже вначале обсыпать песком: иначе их просто видно не было. Но вскоре десять огромных и почти не сгнивших ёмкостей оказались свалены прямо у входного портала храма. Конан собственноручно вскрыл один, и приятный звон высыпавшегося, хоть и невидимого, на каменную плиту, потока, наполнил уши пиратов. Все невольно заулыбались, и начали азартно хлопать друг друга по мускулистым спинам, отчего Конану показалось, что он попал на речку, где тысяча прачек стирает бельё — и восторгаться прозорливостью своего капитана.

— Послушай, Конан! Но как же мы будем расплачиваться таким золотом?! — Ксаро как раз пробовал какую-то монету на зуб. А поскольку собственно монеты видно не было, выглядело это зрелище довольно глупо, — Его же ни один кабатчик, не говоря уж о шлюхах, не признает настоящим?!

— Думаю, Ксаро, с этим проблем не будет. Достаточно будет просто вытащить это золото наружу из чёртова Храма Насска, и оно потеряет свою невидимость! Мне кажется, что только вот это пространство, — Конан обвёл мощной дланью внутренность храма, — и придаёт алтарю, и тому, что рядом, невидимость. Но видно там его, или нет — золото чертовски, если мне позволят так выразиться, тяжело.