Конан-варвар. Неизвестные хроники

С верхнего конца малой долинки прямой видимости в долину мага не обнаружилось. Пришлось перебраться через ещё один перевал и хребет. А к гребню очередной горы — подбираться ползком. Но такая тактика себя оправдала: его явно никто не заметил. Потому что и овечки и ловчья полоса из паучьих нитей снова были на своих местах!

Хм-м…

Значит ли это, что маг решил, что его противник сдался и ушёл? Вряд ли. Маг наверняка знает основные привычки Конана: тот будет пытаться выполнить порученную работу добросовестно. То есть — до конца. В-смысле, до конца жизни его — мага!

Нет, колдун вряд ли считает Конана — трусом или глупцом. Вероятней всего тут приготовлен другой сюрприз. Например: Конан с огромными трудностями пробивается к хижине, а там…

А там — никого нет!

Чародей затаился в тайнике. Или удалился в запасное убежище, вероятней всего, спрятанное внизу: под почвой долины.

Потому что нет для чёрного мага ничего любимей и привычней, чем сырые и запутанные тёмные подземелья!

Посопев и раздражённо подёргав щекой, Конан отступил, и спустился назад в долину: нарубить побольше смолистых веток на факелы.

Через гребень он перевалил практически не скрываясь. Ткнул уже зажжённым факелом в ближайшую серебристо-белую паутинную нить. Та, как и в прошлый раз, вспыхнула, передав импульс остальным нитям. И те рассыпались с хлопком в серый порошок.

Конан продолжил спуск, с подозрением глядя на барана и его овец.

Но те оказались учёными: вначале долго его рассматривали.

Этой форы Конану оказалось достаточно: он приблизился настолько, что смог прицельно метать кинжалы, которыми был щедро оснащён его любимый пояс.

Работал Конан спокойно и методично: десять стальных зубьев — десять поражённых тварей! Одиннадцатого монстра — барана! — варвар просто насадил на меч, не без отвращения пронаблюдав, как из раны на вздутом брюшке потекла омерзительная молочно-жёлтая жижа: не то гной, не то — кровь уродливого чудища!

С противным чавканьем тварь сползла с острия, когда киммериец опустил меч вниз. Устрашающего вида жвала всё ещё продолжали трепетать и двигаться в тщетной попытке добраться до врага.

Конан оглядел поле битвы: только три из поражённых паучьих отродий пытались ещё как-то достать до него. Подойдя, он просто отрубил им головы. Отрубил и остальным поверженным: мало ли! Вдруг — коварно прикидываются?!

И только после этого он вынул из хитинисто-волосатых тел драгоценные метательные кинжалы и тщательно отёр о землю. Спрятал аккуратно в гнёзда на широком поясе, которым был теперь опоясан. Проверить, легко ли футовые лезвия выходят из своих ячей, не забыл. Двинулся к двери домика.

На пороге пришлось остановиться, чтоб глаза привыкли к полумраку. Но когда Конан вошёл, никакого чародея внутри, конечно, не оказалось. Вместо него киммерийца поджидали трое воинов: самого свирепого вида, и в полном вооружении. Сабли оказались в руках, и щиты надёжно прикрывали тела.

Варвар сразу догадался — это те, похищенные темником на базаре! Но…

Может, они ещё в состоянии понимать его?

Нужно попробовать. Потому что убивать ни в чём неповинных, кроме того, что, насколько он мог судить, позволили себя заколдовать, солдат, не хотелось бы. Он поднял правую руку вверх, показав, что в ней нет оружия:

— Это вы — воины из стражи наместника Паркента?

— Да, чужеземец.

— И чего вам от меня надо?

— Убить тебя!

— Но почему?!

— Потому что ты хочешь убить нашего повелителя, великого и богоподобного Лая!

— А почему вы думаете, что я хочу убить его?

— Он сам нам так сказал!

— Понятно. А… Скажем, попытаться уговорить вас не убивать меня я не мог бы?

— Нет! Довольно слов! Защищайся, проклятый наёмник!

Конан подумал, что действительно: слов было сказано даже больше чем надо. Но…

Но обычно его враги, или слуги магов, желающие «просто убить» его, так много не разговаривают. Значит ли это, что он может попытаться…

Как-нибудь расколдовать их?!

Впрочем, этот вопрос быстро отошёл в область теоретических, потому что на него напали с трёх сторон, и напали профессионально! И варвару пришлось даже отступить из хижины — на оперативный, «так сказать», простор!

Здесь его тяжёлый, но более массивный меч можно было использовать куда эффективней, чем в тесноте комнатёнки, где удары лёгких сабель так и сыпались со всех сторон! Ему даже нанесли пару царапин: не смертельно, конечно, но — обидно!

Теперь Конан не церемонился: перерубил одну из сабель у рукояти, и треснул её слегка растерявшегося хозяина мечом по голове: плашмя, разумеется — иначе тот оказался бы располовиненным до паха! Второго удалось остановить подножкой, и солидным пинком в печень, пока бедолага пролетал мимо.

С третьим пришлось повозиться: воин попался немаленький и неробкий. Обращаться с саблей и кинжалом, теперь зажатым в другой руке, умел. Но и киммериец не зря провёл лучшие годы в неустанных битвах и работе. Потому что если б не блистательное умение владеть любым оружием — жизнь его давным-давно… Вот именно.

Последнего нападавшего Конан исхитрился обмануть.