Конан, варвар из Киммерии

Но человеческая плоть была хрупкой, хотя и содержала такую великую вещь, как разум Кхосатрала Кхела. Он принял облик человека, но его плоть не была плотью из костей и крови. Он жил и думал, двигался и пульсировал, сохраняя свойства субстанции в человеческом бытии.

Божественная субстанция Кхосатрала была неуязвима для оружия, а земные столетия умещались в его сознании в один час.

Подобный богу, он снизошел до примитивного бытия людей острова Дагония, он помог людям создать культурное и цивилизованное общество, и с его помощью они построили город Дагон и жили там, и поклонялись ему. Чуждыми и страшными были его слуги, вызванные из темных углов планеты, где скрывались мрачные пережитки прошлых веков. Его дом в Дагоне был связан с каждым домом, из которых священники брали жертвы для приношения ему.

Прошло много лет, наполненных злобой и жестокостью. На побережье континента появились люди, звавшие себя Юнетши. Но после жестокой битвы они были разбиты и порабощены, и несколько поколений их умирало на алтарях Кхосатрала.

Но однажды он со своими священниками, существами нечеловеческой расы, удалился в пустыню. Вернулся он один, с кинжалом, выкованным из металла метеорита. Его колдовская сила пропала. Рабы-юнетши, поняв это, восстали и уничтожили почти всех дагонцев.

Во время кровавой резни откуда-то появился священник. Он проник во дворец Кхосатрала и с помощью обмана усыпил его на золотом ложе в зале, отделанном шкурами змей.

Минули века, башни и дворцы пустынного Дагона разрушились. Предания об этом богатом и красивом городе начали стираться из памяти немногочисленных потомков. Голод, чума и беспрерывные войны почти истребили народ Юнетши, жалкие остатки которого обитали на морском побережье материка.

Рыбак Юнетши обнаружил Кхосатрала на золотом ложе среди руин купального зала. Кхосатрал ожил и с радостью осознал, что колдовская сила вернулась к нему.

Он восстановил город таким, каким тот был многие века назад. Поклонявшиеся ему люди, умершие века назад, снова вернулись к жизни.

Но узнавшие смерть, жили только частично. В темных коридорах их душ и разумов таилась непобежденная смерть. К ночи люди Дагона оживали и двигались, а их собственная смерть казалась им ужасным сном.

С приходом дня они погружались в сон и просыпались только с наступлением ночи, которая сродни смерти.

Их жизнь была ужасной, и все это открылось перед Конаном в то время, как он согнувшись сидел у обтянутой декоративными тканями стены.

Теперь все случившееся с Конаном на острове стало ему понятно. Вдруг Конан услышал истерические рыдания женщины.

Он непроизвольно вскочил.

6

Джехангир Агха становился все более мрачным, сидя в своей лодке в камышах.

Больше часа прошло, а Конан не возвращался. Агха был почти уверен, что девушка скрывается на острове.

Джехангир сказал что-то гребцу, и длинная лодка скользнула среди тростников и поплыла к каменным ступеням.

Понаблюдав за людьми, плывшими с ним в лодке, Джехангир успокоился, десять могучих наемников из Кхваризма в остроконечных шлемах и в плащах из тигриных шкур, не считая гребцов, — похоже на охотников, едущих в убежище льва. Они поднялись по ступеням и прокрались под деревьями к стене. Тишина царила вокруг. Внезапным жестом Джехангир остановил свой отряд.

— Тарим! — прошептал Джехангир. — Пираты восстановили руины! Укрепленный город на таком острове! Пойдем! Несомненно, Конан там.

Они осторожно прошли вдоль стены. Вороты были открыты.

Они двинулись к смерти более страшной, чем смерть от отравленных стрел.

Звенящий голос замолк. Постояв в нерешительности, Конан пошел назад. В комнате было сумрачно… Всмотревшись внимательней, он увидел голову и пару гигантских рук, выступавших из темноты. Звука шагов не было, но существо приближалось, и гетман различил фигуру человека.

Он был одет в сандалии, юбку и широкий шагреневый пояс. Его подрезанная квадратом грива была охвачена золотым обручем.

Конан пристально посмотрел на размах его плеч и широкую грудь. Силачи и борцы из цирка могли только мечтать о подобном.

Лицо было исполнено решимости, глаза испускали молнии. Конан знал, что это был Кхосатрал Кхел, посланник Пучины, бог Дагонии.

Кхосатрал протянул свои гигантские руки, но Конан увернулся от них и нанес удар саблей в живот гиганта.

Раздался звон, и сабля, не оставив и царапины на животе гиганта, отскочила. В тот же миг Кхосатрал нанес ему неотразимый удар.

Кхосатрал неясно вырисовывался во тьме. Он попытался поймать Конана, но тот оказался проворней. Отбросив в сторону бесполезную саблю, Конан схватил тяжелую скамью и швырнул ее со всей силой. Скамья была тяжелым метательным снарядом, несколько человек едва ли смогли бы поднять ее.