Конан-варвар

- Господин, мы поймали человека, бродившего под стенами замка. Он говорит, что хочет поговорить с твоим гостем. Мы ждем указаний.

- Шпион из Акулонии!- прошипел Троцеро, хватаясь за стилет, но Конан опередил его и, повысив голос, крикнул:

- Откройте двери, пускай он войдет!

Удерживаемый с двух сторон под руки дюжими стражниками с суровыми лицами, в двери протиснулся щуплый человек в свободном черном плаще.

-Ты служитель Ассуры? - спросил его Конан.

Вошедший кивнул, и рослые воины, на лицах которых отразилось крайнее удивление, с беспокойством посмотрели на Троцеро.

- С юга пришли вести,- сообщил посланник Гайдрайта.- Мы не можем помочь тебе за Эллимейном, ибо там ряды нашей секты очень малочисленны. Но верные люди, расставленные вдоль реки Короташ, сообщили: тот, кто получил Сердце Аруманна из рук Тараскуза, не добрался до Кордовы - он найден в горах Понтейна мертвым. Его убили бандиты. Камень попал в руки их атамана, который, не зная его секретов и опасаясь понтейнских рыцарей, разбивших его шайку, продал драгоценность купцу по имени Зайрат из Котта.

- Ага!- словно наэлектризованный, Конан вскочил на ноги.- И что этот Зайрат?

- Четыре дня назад он вышел с небольшой группой вооруженных слуг в направлении Аргоса и переправился через Эллимейн.

- Он глупец, если решился пойти через Зингар в такое время!вставил Троцеро.- Да, неспокойные нынче там времена...

А незнакомец продолжал:

- Зайрат, по-видимому, человек практичный и по-своему смелый. Он очень спешит, чтобы добраться до Мессантии.

- Где надеется получить с камня прибыль,- подытожил Конан.- Хм! Может, он и знает что-то о настоящем характере своей покупки. Но, так или иначе, вместо того, чтобы следовать по длинной и извилистой дороге вдоль границ Понтейна, в конце концов все равно ведущей в Аргос, он решил пройти туда более коротким и опасным путем - пересечь восточную часть Зингара.

Конан ударил по столу сжатым кулаком.

- Но тогда, черт возьми, и мне пора выходить! Коня, Троцеро, и одежду Вольного Товарищества! Зайрат, меня, конечно, опередил, но не настолько, чтобы я не смог его догнать, даже если для этого придется забраться на край света!

ЖАЛО ДРАКОНА

На рассвете Конан вброд переправился через Эллимейн и двинулся широким купеческим трактом на юго-восток. На противоположном берегу остался провожавший его Троцеро с отрядом своих рыцарей и алым понтейнским леопардом, бегущим по развевающемуся полотнищу флага. В глубоком молчании провожали его воины в блестящих панцирях, глядя, как силуэт их короля растворяется в разгоравшемся алом зареве утренней зари.

Теперь Конан сидел в седле предоставленного ему Троцеро огромного черного жеребца. На нем уже не было акулонской экипировки: новая одежда выдавала в нем члена повсеместно известного Вольного Товарищества. На голове его был простой шлем без забрала, побитый и исцарапанный, обгоревшая и изношенная куртка и кольчуга свидетельствовали о многочисленности пережитых походов, а на плечах развевался порванный в нескольких местах и покрытый пятнами алый плащ. Образ наемного воина, познавшего множественные капризы фортуны, достаток и богатство одного дня и пустой дорожный мешок да туго перетянутый пояс другого, был создан достаточно убедительно.

И более того: он не только хорошо смотрелся в этой роли, но и неплохо себя в ней чувствовал - разбуженные воспоминания воскресили в его душе образы диких, безумных и опасных дней, когда он еще не вступил на путь королевской власти, а, лишь как бездомный наемник, пил, искал деньги и ночлег, совсем не задумываясь о завтрашнем дне и не мечтая ни о чем, кроме пенистого пива, алых женских губ да острого меча, которым он махал на полях сражений по всему белому свету.

Совершенно неосознанно к нему стали возвращаться давнишние привычки и навыки: он уже по-другому стал держаться в седле, на ум ему пришли полузабытые проклятия и слова старых песенок, которые они орали хором вместе с беспечными товарищами в придорожных тавернах, в пути и на полях битв.

Он ехал по неспокойному краю. Нигде не было видно отрядов всадников, обычно патрулировавших берег реки на пару с понтейнским патрулем. Гражданская война поубавила ряды пограничной стражи. Лишь длинная белая дорога простиралась от горизонта к горизонту, не оживляемая ни караванами верблюдов, ни громыхающими повозками, ни стадами скота. Лишь редкие группы конных - одетых в кожу и металл остролицых воинов с твердым взглядом, старавшихся держаться вместе, осторожно пересекали опустевшую округу. Они издалека окидывали Конана подозрительным взглядом, но не отваживались приближаться, ибо один только вид этого одинокого всадника обещал не легкую добычу, а тяжелые удары.