Конан: нежданные приключения

Теперь если кто и не знал, что в «огороженной» тайге появился новый враг, так уж тут – точно догадался… Впрочем, варвару на это было наплевать. Как, собственно, и на почти полутонную тушу, возвышавшуюся сейчас на добрых полтора его роста над землёй.

Подумаешь – медведь! Да, пусть они и злобны, и коварны, и имеют огромные клыки и когти, это – всего лишь звери. Обычные. Может, только чуть более – как вот этот! – крупные и злобные. А не такой искусственно созданный, «комбинированный» монстр, как тот же варан с языком-присоской!

Конан глядел в бусины наливающихся кровью глаз спокойно. Он даже меч не торопился вынимать. Ждал, что, может, до «хозяина тайги» дойдёт, что на этот раз ему попался враг, который ему не по зубам. Поскольку куда опасней и сильней его самого!

К сожалению, не дошло.

Через десяток секунд демонстрации своего чудовищного роста, широченной зубатой пасти, и могучей груди, и грозного рыка, медведь устремился к стоявшему в десятке шагов варвару.

Вот только подниматься снова во весь рост, чтоб подставить под проникающий удар грудь и сердце, косолапый не собирался! А морда, насколько Конан знал, оснащена замечательно прочным черепом – такой не перерубишь даже при его чудовищной силе!

Конан не стал много мудрить: быстро ринувшись вперёд, изо всех сил рубанул чуть наискосок по широченной, с добрый бочонок, морде, сразу отпрыгнув вбок!

Правый глаз хищника оказался выбит – через него пролегла неглубокая (Череп!), но заметная по рассечённой шерсти и обнажившимся костям, линия удара.

Сила же самого удара отбросила вбок голову медведя, буквально заставив того уткнуться мордой в землю! Явно не ожидавший такого поворота дела зверь возмущённо заревел: на всю тайгу! И уж не так «скромно», как вначале, а во всю глотку! Однако попытки потрясти головой и даже потереть вырезанный орган зрения когтистыми лапами ни к чему не привели: зрение в выбитый глаз не вернулось!

Но нельзя было сказать, что медведь «вразумился»: снова злобно рычащая морда стала поворачиваться во все стороны, пытаясь теперь углядеть целым глазом и унюхать, куда делся столь подлый и дерзкий враг!

Конан не придумал ничего лучше, как, вытянув в сторону врага меч, сказать:

– Я здесь. Но помни. Придёшь – умрёшь!

Разумеется, медведь и не подумал внять угрозе. Или голосу разума. Отсюда Конан сделал вывод, что это – именно медведь, а не направляемая чужой чародейской волей марионетка. Впрочем, в этом он до конца уверен не был. Да, собственно, и какая разница: что «управляемый», что не управляемый медведь не становился менее опасным!

Конечно, в том, чтобы убить несчастное полуослеплённое животное, не было никакой доблести. Но и оставлять в тылу рыщущее по его следам и пылающее жаждой мести чудище, было бы глупо. Тем более, что мишка словно сам провоцировал киммерийца прикончить себя: подставился. Встав снова на задние лапы, и двигаясь к варвару, размахивая передними, которыми явно привык ломать и крушить любую добычу, любого врага, и подставив удару грудь с бьющимся где-то внутри гигантским сердцем.

Где именно оно находится, Конан понял быстро. Снова ринулся вперёд с боевым киммерийским кличем! В проникающий удар вложил снова всю силу!..

Вынимая из уже остывающего тела свой верный меч, и отирая его о грязную, слежавшуюся местами бурую шерсть, Конан осматривался. Однако никто на «поддержку» хозяину тайги прийти не спешил. Или – ну очень искусно прятался: так, что даже варвар с его изощрёнными инстинктами и отличным зрением и слухом, ничего и никого не заметил. Так что спрятав меч в ножны, Конан подобрал снова с земли ногу косули, которая сильно полегчала, и суму. Подумал, не пригодится ли ему медвежья шкура. И запас медвежатины. Но ему не очень нравился её вкус. Да и жестковата эта дичина.

А если совсем уж честно – возиться было лень.

Так что он, обойдя мохнатую тушу, просто пошёл дальше.

Застывший на нём, словно панцирь, футляр из сладкого сока и пыли, делал движения крайне неудобными: словно шёл в каком корсете! Поэтому заметив первый же ручей, Конан снова сбросил наземь свои немудреные пожитки. Разделся. И залез в неглубокий поток, мирно журчащий по руслу шириной не более трёх шагов, и глубиной ему по колено. Верный меч киммериец захватить не забыл: вонзил в глинистое ложе потока прямо перед собой. Однако купание прошло спокойно.

Смыв все липкие и уже шелушащиеся, словно корочка на такыре, ошмётки, варвар, отфыркиваясь, выбрался на берег. Растёр тело мускулистыми ладонями. Выждал с минуту, пока оно обсохнет. Нормально. Можно одеваться.

На то, чтоб натянуть кожаные штаны и крепкие сапоги много времени не уйдёт.

Но в последнюю минуту варвар заметил своим изощрённым зрением, как в правом сапоге что-то исчезает, прячась в глубине.

Поэтому сапоги, перед тем, как надеть, он как следует вытряхнул и выбил.

Так и есть!