Конан - не знающий страха

Аквилонец пересек городскую стену шириной около четырех пейсов и, не сомневаясь, что увидит под собой продолжение храма, посмотрел вниз. Но ничего там не увидел. Ничего, ровным счетом, кроме поросшего травой поля да стада быков на нем. Аквилонца начала бить дрожь, и волосы на голове зашевелились. Где же тогда та часть храма, в которой он побывал только что?

В этот вечер, отступив от собственного зарока, он напился до полного бесчувствия.

Глава 4

- На каком же отрезке пути мы потеряли их след? Может, они пошли к Белверусу по большой дороге? - размышляла Калья.

- По мне, так пошли бы они в саму преисподнюю. - Теперь, когда совершенно очевидным стало, что противник ускользнул, Конан постоянно находился в самом скверном расположении духа и базарил по любому поводу. Скоро они достигнут Офира. А там вовсю идет война. Поди тогда отыщи в этой сумятице бандитов. Шансов почти нет.

Поначалу все складывалось так удачно. Что ни день, натыкались они на следы разбойной деятельности Тахарки и его спутников. Обычно это были небрежно спрятанные обобранные трупы, над которыми кружилось воронье. Встречались им на пути и отряды стражников. Они разыскивали убийц, думая, что это дело рук кого-то из местных разбойников. Тахарка был умен и сразу скрывался с места преступления, избегая возможных осложнений.

Конечно, они заблуждались, думал Конан, полагая, что одна решающая схватка позволит им свести счеты с бандитами. На такое длительное преследование они, признаться, и не рассчитывали.

- Этот Тахарка не так-то прост, - заметила Калья. - Он все время меняет тактику. На твоей родине он охотился за рабами, но по пути в Офир стал разбойником с большой дороги. Сдается мне, что-то он еще замышляет.

Конан натянул поводья, и конь его стал. Они находились на вершине холма. Внизу простиралась бесконечная зеленая долина. Спустившись вниз, они уже окажутся в Офире.

- Может, они решили не ехать в Офир?

В ответ Калья пожала плечами:

- Да кто ж их знает! Они ведь точно дети малые: поманит их что-нибудь они тут же переменят планы. И гадать, что им взбрело на ум в следующую минуту, совершенно бессмысленно.

В мрачной задумчивости смотрел Конан на зеленые просторы. Вот бы сейчас отпустить поводья и мчаться стрелой по этим далям, проникая в их самые заветные тайны. Однако сейчас только одним чувством должен он руководствоваться, определяя свой путь. Чувством мести.

И Конан развернул коня:

- Вернемся и будем искать их след.

Так прошла еще неделя. Однажды они спешились у небольшой таверны. Здесь можно было поесть самим и дать возможность лошадям отдохнуть: под навесом для них было припасено сено. Перед хибаркой были расставлены грубые столы со скамьями. Над ними тоже был навес.

С полдюжины местных жителей поглощали за этими столами пищу.

Путники досуха растерли лошадей, дали им сена и воды, а потом и сами уселись за стол, приказав подать охлажденного вина. Хозяйка выполнила их просьбу и с интересом взглянула на Конана:

- Ты парень молодой и крепкий. Только вот зря болтаешься по этим краям в одиночку. От этой молоденькой девицы, - женщина кивнула на Калью, - не много проку...

- Что-то мудреное ты говоришь, хозяйка. Разве сила и крепость - это недостатки?

- То-то и оно... Видишь ли, мы как раз перед вашим приходом кое-что тут обсуждали. Повадились в наши края бандиты, нападают на фермы и до поселков добрались. И вот ведь странно - только молодых сильных парней умыкают. Раньше детей и женщин в рабство брали...

- Это правда, чужеземец, - вступил в разговор мужчина, одетый как погонщик скота. - Напали они недавно на караван моего хозяина и всех молодых парней увели.

- Говорят, они немедийцы, - подключился к общему разговору бродячий торговец. Тюк с товарами лежал возле его ног. - Хотя вроде есть среди них и аргосийцы...

Потом заговорил толстяк. Судя по одежде, это был королевский палач:

- Они не только разбойничают, а кое-что и еще... Пришлось мне тут побывать в Волзино, там я должен был вздернуть парочку конокрадов. Так начальник тюрьмы начал голову мне морочить, будто эти молодчики успели с собой покончить в ожидании казни. А я поговорил кое с кем и выяснил, что мерзавец просто-напросто запродал их этим немедийцам. А я остался без заработка. Каково, а? Ну, это ему с рук не сойдет. Вернусь в столицу и доложу кому следует. - Толстяк, просто задыхаясь от праведного негодования, залпом осушил свою кружку.

- Странно все это, - проговорила в задумчивости Калья.- Сильные мужчины-рабы, конечно, нужны. Но ведь женщины и дети тоже считаются хорошим товаром. По крайней мере, от них легче добиться послушания, да и прокормить их проще. Что-то не доводилось мне слышать о работорговцах, отказывающихся от детей и женщин. Ну разве что у них какая-то особая цель... Например, король задумал построить что-то грандиозное и ему нужны рабочие руки...