Конан не знающий страха

— Видишь, — Тахарка указал рукой на арену, где, перемешанные с землей и кровью, валялись деньги, — убыток — один раб, а сколько прибыли! Мы вот как поступим. Я подойду к работорговцам за тем столом, поболтаю с ними о том о сем. Может, найму кого-нибудь из них. Здесь, по обе стороны от границы, много деревень. Совершим—ка туда вылазку. Нам нужны сильные и здоровые парни. Видел, какие здесь бои: бронзовые шипы на перчатках — все оружие. Обучить такому не составит большого труда. Здесь далеко не всякий понимает толк в настоящем бое на мечах. Им подавай злобу да нахрап. А такие качества легко развить. Для этого есть разные способы.

— Господин, вы говорите о наркотиках?

— А почему бы и нет? Умело подобранное сочетание трав и хорошая доза самого медлительного и добродушного пахаря могут превратить в тигра хоть на какое-то время. А больше и не требуется. Ведь схватки очень короткие. Подготовка не займет много времени. Мы упростим ее. Стрельба из лука, бросание лассо… Без этого в нашем случае можно обойтись. Что-нибудь не слишком притязательное — перчатки с шипами, короткие мечи, кинжалы, а для совсем тупых — дубинки… Всему этому можно обучить за несколько дней. Ну а наркотики довершат обучение.

— Отлично задумано, — кивнул Аксандриас, — но власти нельзя сбрасывать со счетов. Здесь, конечно, беспредел полный, но, если мы зачастим с рейдами по окрестным деревням в поисках бойцов, это может привлечь внимание.

— Это-то и здорово! Надо использовать пограничную ситуацию. Отправляясь в Аквилонию, оденемся как немедийцы. И наоборот. Пусть потом сами разбираются. Прежде чем они нападут на наш след, мы успеем убраться с добычей восвояси.

— Отлично! — воскликнул Аксандриас.

— А теперь, приятель, вот что. Кое-какое представление о наркотиках ты имеешь. Утром пойдешь в город, разыщешь там подходящего для нашего случая знахаря. Обычно они используют в своем деле наркотики. Пусть он объяснит тебе, как и когда их следует применять. Предложи ему хорошую плату. Доход покроет все эти мелкие расходы.

— Будет сделано, — с воодушевлением отозвался аквилонец.

— И не напивайся сегодня. Завтра ты должен быть на высоте, приятель.

— Начальник, знаете, я никогда не злоупотребляю этим зельем. Пьяному вору гораздо проще попасть в лапы закона, чем трезвому.

— И тут наши мнения совпадают. — Тахарка с презрением взглянул на пьяные физиономии своих спутников, потом своими тонкими пальцами потянулся к стаканчику с игральными костями и выразительно потряс его. — Ну что, дорогие мои! Не пора ли нам сыграть в кости? — Потом он опять обернулся к аквилонцу: — Нам бы парочку киммерийцев, и мы сколотили бы тут целое состояние, а!

После бурно проведенной ночи Аксандриас проснулся поздно. А как проснулся, отправился на поиски знахаря. Потолкавшись на рынке среди аптекарей, он направил свои стопы в некий храм. Ему пришлось изрядно поблуждать, прежде чем он вышел наконец на нужную улицу, по обеим сторонам которой тянулись склады. От взгляда аквилонца не ускользнуло, что камни, которыми была вымощена улица, представляли собой почти ровную поверхность, до такой степени были они стерты временем и тысячами подошв. Аквилонец понял, что это была самая старая улица в городе, и в этом явно таилось что-то загадочное. Впрочем, мир полон загадок, и какой смысл разгадывать именно эту…

Храм, который и был нужен аквилонцу, стоял в торце улицы и, похоже, тянулся по обе ее стороны, часто скрываясь за складскими зданиями, построенными здесь значительно позже. На расстоянии примерно двадцати пейсов от храма тянулась городская стена. Фасад храма до такой степени поразил аквилонца, что у того появилось желание поскорее ретироваться.

Каменная резьба фасада была, видимо, очень древней, к тому же сильно пострадала от непогоды. Рассмотреть изображение было трудно, а то, что сохранилось, не имело на первый взгляд смысла. Однако какой-то смысл был, и был он томительно-гнетущий, тяжелый: по бесконечным лабиринтам, которые никуда не вели, неудержимо неслись змееподобные существа, отдаленно напоминающие людей. "Не похоже, чтоб у этого храма было много прихожан", — подумал Аксандриас, глубоко вздохнул и решительно переступил порог храма.

В храме было холодно, особенно это чувствовалось после теплого утреннего воздуха улицы. Скудный свет сочился сверху, сквозь узкие прорези окон.

Через огромный зал, в котором оказался аквилонец, тянулись в два ряда колонны. Верхушки колонн представляли собой грубое подобие людей со змеиными головами. На согнутых плечах они держали потолок, а их немигающие глаза были обращены вниз, прямо на Аксандриаса.

В дальнем конце зала брезжил свет. Внутренне содрогнувшись, Аксандриас, окруженный холодным сумраком, двинулся на свет. Несколько раз он непроизвольно взглядывал на змеиные головы, и они казались ему неподвижными и зловеще—загадочными. Он продолжал идти, одержимый чувством, что головы поворачиваются ему вслед. Пару раз ему померещилось, что их длинные раздвоенные языки на секунду появляются и тут же прячутся.