КОНАН. Карающий меч

— Ты с ума сошел, если строишь подобные планы! — с жаром вскричал граф.— Ты, который… Эй, что это еще там?

Его отвлек быстрый топоток. В зал влетела Тина. Сердитый взгляд графа заставил было ее остановиться, но потом она обогнула стол и сунула ручонки в ладони Белизе. Она задыхалась, легкие тапочки промокли, льняные волосы прилипли к голове.

— Тина,— встревоженно воскликнула молодая хозяйка.— Где ты была? Я-то думала, ты давным-давно спишь у себя…

— Я и спала,— силясь перевести дух, ответила девочка.— Но я недосчиталась кораллового ожерелья, которое ты мне подарила…— Тина держала в руках нитку бус, дешевую безделушку. Тем не менее Тина очень ею дорожила, ведь это был самый первый подарок Белизы.— Я знала, ты меня не отпустишь… Жена одного воина помогла мне выбраться за стену и вернуться назад… Ой, госпожа, только не заставляй меня ее выдавать, я обещала, что никому не скажу… Я подобрала ожерелье у пруда, где утром купалась… Накажи меня, если я сделала что-то не так!

— Тина, Тина,— простонала Белиза, обнимая воспитанницу,— Не буду я тебя наказывать. Но зачем же ты ходила наружу, ведь у берега стоят лагерем буканьеры, а из лесу могут напасть пикты! Дай-ка я отведу тебя в комнату и переодену, а то вся вымокла…

— Пойдем, госпожа,— ответила Тина.— Только можно я сначала расскажу про черного человека?

— Что?!!

Все обернулись на внезапный крик, вырвавшийся у Вален-со. Кубок покатился по полу — граф обеими руками схватился за край столешницы, чтобы не упасть. Поведение хозяина крепости не могло бы измениться разительней, даже попади в него молния! Лицо покрывала смертельная бледность, глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит…

— Что ты сказала?..— выдохнул он, дико глядя на Тину, прятавшуюся за спиной у Белизы,— Что ты сказала?

— Ч-черный ч-человек, госп-подин мой…— заикаясь, выговорила маленькая служанка,— Я увидела его, когда спускалась к пруду, чтобы забрать бусы… Ветер как-то странно застонал, а прибой заскулил, точно испуганное животное… И тогда он пришел. Мне стало страшно, я спряталась за кучей песка. Он приплыл с моря в такой странной черной лодке, окруженной сиянием голубого огня, только факела нигде не было видно. Он вытащил лодку на песок по ту сторону южного мыса и ушел в лес… Он показался мне великаном в тумане… такой большой… и черный-пречерный, точно чернокожий кушит…

Валенсо зашатался, как если бы ему нанесли смертельный удар. Его рука дернулась к горлу и разорвала золотую цепь с печатью. Гримаса безумия перекосила его лицо, он обежал стол и выхватил Тину из объятий Белизы.

— Маленькая дрянь! Ты все это придумала! — выкрикнул он,— Ты, верно, подслушала, как я разговаривал во сне, и сочинила эту ложь, чтобы мучить меня! Скажи, что это неправда, пока я шкуру с тебя не спустил!..

— Дядя!..— воскликнула Белиза, ничего не понимая и все-таки пытаясь отнять Тину у графа.— Дядя, что с тобой? О чем ты говоришь?

Зарычав, Валенсо сбросил со своего плеча ее руку и отшвырнул девушку прямо на руки Гальбро. Тот подхватил ее, даже не пытаясь скрыть злорадной ухмылки.

— Пощади, господин! — рыдала бедная Тина,— Я правду сказала!

— А я говорю, что ты лжешь! — взревел граф.— Геббрело, ко мне!

Здоровенный слуга подхватил трепещущую Тину и одним движением сдернул с нее скудную одежонку. После чего забросил девочку себе на спину, перекинув ее руки через свои плечи так, что она не могла достать ногами пол.

— Дядя!..— вновь отчаянно закричала Белиза, силясь вырваться из крепких и неожиданно похотливых рук Гальбро.— Ты с ума сошел! Ты не можешь… Не можешь!

Ее голос сорвался — граф схватил хлыстик для верховой езды и с такой яростной силой вытянул им девочку, что поперек худенькой спины вздулся красный рубец.

Тина забилась и надсадно закричала, а у Белизы вырвался стон. Весь мир сошел с ума! Точно в кошмарном сне, она обшаривала глазами знакомые лица слуг и воинов, но видела перед собой какие-то звериные хари, тупые бычьи морды, лишенные жалости и сочувствия. Частью этого кошмара была и усмехающаяся физиономия Зароно. Все заволоклось красным туманом, в котором было отчетливо видно лишь белое тело Тины, нагое, крест-накрест перечеркнутое багровыми полосами от плеч до самых колен. А единственными звуками остались ее болезненные вскрики да пыхтение Валенсо, который хлестал девочку снова и снова. У графа был остановившийся взгляд сумасшедшего.

— Лгунья! Лгунья! — выкрикивал он.— Будь ты проклята, лгунья! Признай свою ложь, пока я всю кожу с тебя заживо не содрал! Он никак не мог добраться сюда за мной…

— Пощади, господин, пощади! — кричала несчастная Тина. Она билась и извивалась на спине у Геббрело, боль и страх лишили ее сообразительности, и она даже не пыталась спасти себя ложью. По бедрам девочки алыми каплями сбегала кровь,— Я не лгу! Я его видела! Пощадите, пощадите, пожалуйста! А-а-а…

— Ты глупец, дядя! Ты глупец!..— не помня себя, закричала Белиза.— Ты что, не видишь, что она правду говорит? Ах ты зверь! Зверь, зверь!..