КОНАН. Карающий меч

Пришелец снова отвесил царственно-элегантный поклон.

— Мне,— сказал он,— тоже трудно было не признать алого сокола рода Корзетта…

— Ни дать ни взять, мой берег стал местом встречи всех самых отъявленных негодяев южных морей,— пробурчал Валенсо,— Какая нелегкая тебя сюда привела?

— Ваша милость, что за речи! — наигранно возмутился Зароно,— Не слишком-то вы любезны с тем, кто только что оказал вам услугу! Или не в ваши ворота сейчас барабанил Стром, эта собака-аргосец? И разве он не удрал во все лопатки, завидев нас у южного мыса?

— Это верно,— нехотя согласился Валенсо.— Правда, что пират, что отщепенец-буканьер — велика ли разница…

Зароно рассмеялся с этаким веселым негодованием и покрутил ус.

— Не привыкли вы, ваша милость, слова выбирать!.. Но что до меня, я всего лишь хочу отдохнуть здесь на стоянке, дать своим людям поискать в окрестных лесах дичи и пресной воды. Ну еще, может, опрокинуть за твоим столом стаканчик вина…

— Помешать тебе я все равно не могу,— проворчал граф.— Но запомни, Зароно: никто из твоей команды не войдет в эти ворота. Если кто-нибудь приблизится на сотню шагов, будет застрелен без предупреждения. И не вздумайте разорять скотные дворы и сады! Трех бычков я вам позволяю забить на мясо, но ни одним более! А если твоим разбойникам не по нраву эти условия, что ж, мы сумеем отстоять свою крепость!

Буканьер насмешливо улыбнулся.

— Против Строма вы не слишком-то успешно держались…

— Вторую осадную башню вам не построить,— угрюмо заметил граф.— Разве что нарубите деревьев в лесу. И твои стрелки — не чета барахским, меткость у вас примерно как у моих…

Да и стоит ли убогая добыча, которую вы можете здесь взять, стольких трудов?

— А кто тут вообще говорит о сражениях и добыче? — возмутился Зароно.— Мои люди хотят размять ноги на сухом берегу, вот и все. Ну там, хорошо бы еще сунуть в рот что-нибудь, кроме свиной солонины… Я отвечаю за их доброе поведение. Так можно нам высадиться?

Валенсо очень неохотно ответил согласием. Зароно раскланялся — не без едва уловимой язвительности — и удалился все тем же размеренным, торжественным шагом, как если бы под его сапогами был не прибрежный песок, а полированный хрусталь дворцовых полов Кордавы, где, если верить слухам, Зароно когда-то был фигурой не из последних.

— Стену никому не покидать,— обращаясь к Гальбро, распорядился граф.— Не доверяю я этому ренегату! И то, что он прогнал Строма от наших ворот, еще вовсе не значит, что он сам при случае наши глотки не перережет!

Гальбро только молча кивнул. Ему ли было не знать о смертельной вражде между пиратами и зингарскими буканьерами. Пираты были в основном аргосскими моряками, оказавшимися по разным причинам объявленными вне закона. Вражда Аргоса и Зингары продолжалась уже много веков, и в случае морских разбойников к ней примешивался еще и, так сказать, спор за кусок. Те и другие флибустьеры жили нападениями на торговые корабли и прибрежные города — а стало быть, и между собой рубились без всякой пощады.

Соответственно, защитники крепости оставались настороже и очень бдительно следили за тем, как буканьеры высаживались на побережье. Это были темнолицые люди в ярких шел-, ковых нарядах и блестящих доспехах, с цветными шарфами, повязанными на головах, и золотыми кольцами в мочках ушей. Они разбили лагерь на берегу; зингарцы насчитали примерно сто семьдесят человек, и Валенсо обратил внимание, что Зароно выставил дозорных на обоих мысах. Впрочем, никто не тронул садов и огородов, и только три бычка — причем Валенсо сам руководил выбором, крича со стены,— были отогнаны к берегу на убой. Вскоре буканьеры зажгли на пляже костры, притащили с корабля оплетенный бочонок эля и выбили крышку…

В другие бочонки уже набирали пресную воду из родника, что бил немного южнее крепости, а в лес направились охотники с арбалетами. Видя это, Валенсо счел должным предупредить Зароно, прокричав ему:

— Не посылай своих людей в лес! Если не хватило мяса, лучше возьми из хлева еще бычка!.. Стоит охотникам углубиться в здешнюю чащу, как на них могут налететь пикты! Там, в дебрях, живут целые племена этих размалеванных дикарей. Нам пришлось отбиваться от них едва ли не сразу, как только мы высадились, и с тех пор еще шестеро наших погибли в лесу. Сейчас у нас с пиктами мир, но очень непрочный! Смотри, потревожишь их — не оберешься беды!

Предупреждение графа заставило Зароно беспокойно оглянуться на зеленую стену, предводитель буканьеров, ни дать ни взять, искал глазами воинственных дикарей…

Но там никого не было, и Зароно с поклоном ответил:

— Спасибо за предостережение, государь мой.

И отозвал своих людей, окликнув их резким и грубым голосом, вполне чуждым придворной учтивости, с которой он обращался к Валенсо.

Если бы ему удалось пробить взглядом плотную листву, его опасения возросли бы многократно — ибо там притаилась темная тень, наблюдавшая за пришельцем черными непроницаемыми глазами. Это был воин в жуткой раскраске, одетый лишь в ноговицы из кожи косули, с пером тукана, воткнутым в волосы чуть повыше левого уха…