Конан и Властелин Огня

— Увы, парусов теперь у нас нет. Ну, спасибо и на том, что хоть корабль остался…почти невредимым. Матросы уже новые паруса почти скроили, скоро поплывем с попутным ветерком.

— Кром! Ты об огне рассказывал, будто…о живом человеке.

— Клянусь Имиром! Так оно и было. Сам себе не верю, а тебе и подавно врать не стану. Спроси, хоть кого.

— Ладно. — со вздохом произнёс варвар. — Ты прав, чего только не творится в последнее время.

— Отдыхай, не трать силы зря. Пойду, принесу тебе воды.

— К Нергалу воду!

— Везунчик. — ухмыльнулся Торм, и подмигнул:

— Думаю, это надо отметить…

— То-то же.

Конан попытался приподняться, но сил не хватило даже на это, отяжелевшие веки закрылись сами собой и Конан провалился в сон, но на сей раз самый обыкновенный сон выздоравливающего после тяжелой болезни человека, а не кошмар, что он недавно перенес. Тело ныло, особенно в тех местах, где кожу обожгло кипящим маслом, но это маленькое неудобство варвара ничуть не беспокоило. Было приятно осознавать, что он всё ещё жив и лежит на мягкой удобной постели в капитанской каюте, а не бродит где-то по мрачным пустошам дышащей жаром преисподней…

Глава XV Часовой

Утомленное за день солнце прощалось с морем до утра, даруя его бескрайним просторам последние предзакатные лучи, освещающие дорогу одинокому кораблю. С гордостью выполнив, данные пред богами обязательства, дневное светило, уступая место сестре луне и детям ночи — звездам, готовилось ко сну, пряча свое румяное лицо за опоясанную вуалью редких облаков линию горизонта. Свой четвертый закат встречал «Гром», с тех пор как снова встал под паруса после трех долгих дней томительного ожидания, проведенного им в починке. Теперь же корабль-богатырь шел гордо задрав нос, рассекая волнорезом слегка взволнованную морскую гладь. Ему сопутствовала удача, за много дней ветер не переменился и нёс галеон, неумолимо приближая к затерянному где-то в бескрайней водной пустыне таинственному архипелагу.

Команда, подгоняемая нетерпеливым и суровым начальством, за время возобновившегося рейда поработала на славу, и придирчивому глазу капитана ничто более не напоминало о случившемся на корабле пожаре.

Конан вышел на палубу полюбоваться видами морского заката. Что-то таинственное было в закате, и в то же время величественное, оттого так глубоко и впечатляло его, не успев ещё стать обыденностью. Варвар быстро поправлялся. Полученные в коротком сражении раны и ожоги при пожаре на корабле уже успели затянуться, добавив новых штрихов к общей картине шрамов на его многострадальном теле, наглядно повествующих о боевых подвигах и приключениях.

Конан проводил прощальным взором небесное светило, тихо утонувшее в морской пучине. Глаз варвара порадовало кроваво-красным отблеском его лучей, украдкой пробежавших по гребням волн. Окружающий мир погрузился во тьму, так похожую на жуткий кошмар. Чем дальше уносил его корабль от знакомых берегов, тем сильнее сковывало грудь довлевшее над ним предчувствие скорой беды и Конан, привыкший доверять своим чувствам, не находил себе покоя. Всё должно было разрешиться в ближайшие дни. Варвар откуда-то знал это, и знания таковые пугали его.

Ещё в самом начале истории, когда варвар впутался в сомнительную сделку, повеяло опасностью. Он знал, что такой запах, а вернее смрад могло источать только одно, увы, хорошо знакомое ему явление — колдовство, присутствие которого он мог почувствовать хоть за сотню лиг. Запах колдовства исходил от его будущих партнёров: широкоплечего воина в черном и его спутника — коротышки в броской одежде красного цвета, но за те немалые деньги, обещанные ему в случае удачи, варвар подумал, что стоит рискнуть, и не отступился, когда перед ним встал выбор. Блеск золота сыграл свою роль, и дороги назад теперь уже не было.

Конан в ярости ударил в борт кулаком, и беззвучно выругался. Грубо, но от всей души он произнес длинную тираду заковыристых словечек в адрес демонов и богов за то, что Вечные вершители судеб в своё время не умерили его страсть к желтоватому металлу. Брань вышла столь витиеватой, что не только пьяный сапожник мог бы долго восхищаться её виртуозностью, но и истоптавший весь белый свет словоохотливый бард.

Вахтенный рулевой вздрогнул от неожиданно раздавшегося в тишине ночи глухого удара и последовавшего за ним треска ломающейся древесины. Матрос оторвал свой каменный взор от созерцания темнеющей дали и с опаской посмотрел на разъяренного варвара. Конана, не смотря на столь юный возраст, на корабле уважали, но и побаивались его неукротимого дикарского нрава. С облегченьем проводив глазами его скрывшуюся в дверном проеме широкую спину, моряк шумно выдохнул и вновь вернулся к своему прежнему занятию.

— Никогда не знаешь, чего можно ожидать от варвара. — проворчал рулевой себе под нос, как только дверь захлопнулась.