Конан и огненный зверь

- Нужно быть женщиной, чтобы понять. Ей надо выбрать: вернуться и оставаться богатой, но при этом быть изгоем, презираемым за бритунийскую кровь, либо стать пленницей человека, который ее любит. И которого любит она, хотя и не может заставить себя признаться в этом. Такой выбор любая женщина сделает мгновенно.

Конан отметил про себя, что Йондра сопротивляется как-то вяло, не так, как могла бы, хотя и разразилась, как обычно, тирадой:

- Ты, бритунийский олух! Эрлик вырви твою душу! Отпусти меня! Я прикажу отрубить тебе голову! Деркето иссуши твой мужской член! Тебя изжарят живым на костре! Ох! Если меня отпустишь, я дам тебе выкуп, какой никто еще не получал, прокляни тебя Митра!

Бритуниец с улыбкой выпрямился. Княжна теперь представляла собой аккуратный сверток, обернутый в накидку и связанный ремешком.

- Я бы не взял взамен все богатство Шадизара, - произнес Элдран. - К тому же рабыня в Бритунии может позабыть о золоте в Шадизаре. - Йондра оскорбленно вскрикнула, но он повернулся к ней спиной. - Ты все понимаешь, киммериец?

Конан посмотрел на Тамиру, и она кивнула.

- Мне объяснили, - ответил он. - Но сейчас мне уже пора идти.

- Храни тебя Виккана, киммериец,- сказал Элдран. Фюрдан и Харал тоже попрощались.

Конан вскочил на одну из лошадок.

- Тамира? - произнес он, протягивая руки.

Когда он поднимал и усаживал ее за собой, накидка распахнулась и открыла мягкие изгибы шелковистого тела, и ей пришлось прижаться к его спине, чтобы сохранить скромность.

- Поаккуратнее, - пожаловалась она.

Огромный киммериец лишь улыбнулся, затем обратился к остальным:

- Прощайте и выпейте за меня из чертова рога, если окажетесь в аду раньше меня.

Когда косматая лошадка отнесла их на некоторое расстояние от лагеря, Тамира сказала:

- Тебе не нужно за нее волноваться, Конан. Могу поспорить, что к концу года она не только заставит его освободить себя, но они еще и поженятся.

Конан лишь проворчал и посмотрел, не появились ли впереди между гор равнины.

- Жаль, что приходится возвращаться в Шадизар с пустыми руками.

Конан по-прежнему молчал.

- Наверняка рубины теперь у каких-нибудь горцев. - Тамира тяжело вздохнула. - Но пойми, я не держу на тебя за это зла. Я даже хотела бы видеть тебя после того, как мы вернемся в Шадизар. Может быть, мы можем встретиться в .

- Может быть. - Засунув руку в сумку у пояса, Конан вынул из нее два огромных рубина, принадлежавших Йондре. Они, казалось, светились алым огнем на его мозолистой ладони. - Может быть, я потрачу на тебя часть того, что выручу за это. - Тамира вскрикнула, и он, почувствовав, что она начала шарить в накидке, улыбнулся.- Ты действительно думала, что я не знаю о кармашке в собственной накидке? - спросил он. - Хотя меня и не воспитывали как вора, я кое-что умею делать пальцами.

Кулачок ударил его по плечу.

- Ты же сказал, что не будешь у нее красть, - крикнула хрупкая воровка.

- Я и не крал у нее, - ответил он спокойно. - Я украл их у тебя.

- Ты не хотел красть их у нее, потому что ты с ней спал, но ведь ты... ведь я... ведь мы...

- Но ведь ты сама сказала, что это не должно беспокоить настоящего вора,- сказал он, усмехнувшись.

- Попробуй только усни, - сказала грозно Тамира. - Попробуй только сомкнуть глаза. Ты слышишь меня, киммериец? Попомни мои слова. Ты думаешь, я позволю...

Конан снова спрятал рубины в сумку, затем передвинул ее на всякий случай так, чтобы воровке было труднее дотянуться. Может быть, его и не встретят с триумфальными почестями, как Тенерса, но и он возвратится в Шадизар с хорошим настроением. Рассмеявшись, он ударил пятками в бока лошади.