Конан и день льва

То, что сказал граф, не было секретом для присутствующих, но все также понимали, что дальше оттягивать генеральное сражение было нельзя. Уже начались спонтанные выступления народных масс в некоторых графствах, которые подавлялись теми вассалами Нумедидеса, которые сохраняли ему верность. Народ с нетерпением ждал финального аккорда в противостоянии Повстанческой армии с королевскими войсками и каждый день промедление приводил к тому, что все больше людей начинало сомневаться в победе повстанцев. Тем более наступила осень, а зимой в те времена обычно не воевали.

— У нас есть еще почти две тысячи боссонских стрелков и туранцы Сагитая, — напомнил размышлявший о чем-то Конан, — не стоит сбрасывать со счетов их мастерское владение луками.

— Проблема в том, — сказал Просперо, — что лучников мы можем поставить лишь позади мечников. Ну, за исключением туранцев, которые разлетятся в стороны при атаке тяжелой конницы. Пеших лучников всадники просто сомнут и врубятся в ряды мечников. За ними вплотную пойдут копейщики и мечники, которые встретят нашу конницу. А они превосходят нас численностью по меньшей мере на четверть.

— Но мы можем лучников расположить на склоне холма, за мечниками, — заметил Аримунд, пригладив окладистую бороду, — откуда они будут спокойно вести стрельбу.

— Вряд ли, — врзразил Гродер, — конница при отсутствии копейщиков разорвет строй мечников, вобьет клин и выкатится прямо на лучников, а затем загнет фланги. Наши же всадники увязнут в пехоте противника. Мы проиграем это сражение!

— Не спеши, барон, нас хоронить, — резко сказал Конан и обратился к Аримунду:

— Какова скорострельность твоих лучников?

— Десять-двенадцать выстрелов в минуту для прицельной стрельбы по пехоте, но по скачущей коннице, пожалуй, — шесть-восемь.

— То есть, оба колчана со стрелами они расходуют за десять минут?

— Даже меньше, — согласился Аримунд.

— Значит, — продолжал киммериец, — каждый лучник должен иметь при себе четыре колчана, а, кроме того, обозная обслуга будет подносить им с телег новые колчаны со стрелами, сколько понадобится.

— Это не поможет, — упорствовал Гродер, — тяжелая конница разрежет строй мечников, словно раскаленный нож масло, и достанет лучников меньше, чем за десять минут!

— Не достанет, усмехнулся Конан, — у меня есть план…

Когда он изложил свой замысел, Троцеро и Просперо кивнули в знак согласия, но Гродер сказал:

— На словах оно получается хорошо, но как мечникам перестроиться на расстоянии ста шагов от скачущих на них всадников? А потом опять развернуться лицом к коннице? Допустим, даже мы выставим только половину мечников и то это нереально. А раньше, чем за сто шагов перестраиваться нельзя, иначе конница обнаружит западню. Наши потери будут неоправданно большими.

Вопрос этот беспокоил и киммерийца. Он знал, что мечникам в центре разомкнуть строй очень сложно и неминуемо начнется давка.

— Перестраиваться, пожалуй и не нужно, — сказал Троцеро, — просто надо, что бы центр разбежался в разные стороны и занял места на флангах. Мечники не копейщики, им это гораздо проще сделать.

— Нужна тренировка, — неуверенно произнес Гродер, — даже, если выставить половину мечников, то разбежаться должны примерно до тысячи меньше, чем за минуту, по крайней мере, на сто метров.

— Ничего страшного, — заметил Конан, — пятьсот в одну сторону, пятьсот в другую. Противник сразу и не поймет, что случилось, как они уже навалятся на конницу с двух сторон. Но это все, конечно, нужно тренировать до автоматизма.

Тренировки начались уже на следующий день, а туранцы Сагитая получили приказ взять под контроль холм, который возвышался на Леодегарийской равнине и не подпускать к нему разведчиков Ульрика. Сагитай отправился туда немедленно и разбил временный лагерь на вершине холма. Его туранцы разлетелись по степи, выискивая вражеских лазутчиков, но похоже, граф Раманский, получив сообщение о подходе авангарда повстанческой армии, отозвал их в лагерь. Так оно и было на самом деле, граф и принц были едины во мнении, что и в этот раз повстанцы повторят свой предыдущий маневр и не сомневались в победе над ними.

— Не станем им мешать, — заметил Ульрик, пригладив седой ежик волос на голове, — у нас численное превосходство в коннице и пехоте. Мы их просто раздавим, поэтому пусть выбирают позицию без помех. В этот раз никто из них живым не уйдет. Натиска нашей конницы их мечники не выдержат, а их конницу нейтрализует наша пехота.

Нумитор был согласен с графом, поэтому они предоставили инициативу повстанцам, опасаясь лишь одного, чтобы те не испугались численного преимущества королевских войск и не уклонились от сражения.

— Одно только настораживает, — задумчиво произнес Нумитор, пощипывая рыжую бороду, — этот мошенник не дурак и в тактике разбирается. На что он надеется при явном нашем превосходстве над его, так называемой, армией?