Конан и день льва (CB)

Прошло еще несколько минут и внезапно по всему ущелью раздался ужасный грохот. Сотник поднял голову вверх и увидел, что сверху прямо на всадников и пехотинцев падают глыбы камней. Одновременно на колонну Приграничного легиона обрушился град стрел. Стоя на верху с обеих сторон ущелья, лучники прицельно стреляли вниз, спокойно выбирая цели и практически каждая стрела находила свою жертву. Но он обратил внимание, что они старались только ранить, но не убить. Все же нескольким всадникам не повезло и они мертвыми свалились под ноги своих коней. Раненые, остававшиеся в седлах, пытались укрыться от стрел, но зоркий глаз лучников безошибочно выбирал незащищенные доспехами места. Приподнявшись в стременах Альбан посмотрел назад и увидел, что выход из ущелья перекрыт целой грудой сброшенных сверху огромных камней позади колонны мечников. Их можно было, конечно разобрать, но за это время лучники, выпуская по двенадцать стрел в минуту, выбили бы здесь все живое. Прорываться вперед тоже не было смысла, наверняка, там им приготовили теплую встречу. Пока Альбан думал, что делать, стрельба внезапно прекратилась и чей-то могучий голос рявкнул:

— Альбан! Ты слышишь меня?

Секунду помедлив, легат крикнул в ответ:

— Слышу!

— Я Конан, командующий Повстанческой армией! Прикажи своим людям сложить оружие и вы все останетесь в живых. Все, кто пожелает служить в Повстанческой армии, станут под Львиное знамя, остальные пусть убираются, куда хотят, естественно, без оружия и доспехов. Солдаты! Зачем вам служить безумному королю, переходите на сторону восставшего народа!

Альбан переглянулся с Рагномаром. Тот молча пожал плечами. Сопротивление было бессмысленным, если они не сложат оружие, их всех здесь просто перебьют.

— Ладно, Конан! Мы сдаемся, — с усилием выдавил из себя ответ королевский легат.

— В таком случае на выходе из ущелья бросайте оружие и стройтесь по сотням во главе с командирами.

Выйдя из ущелья, Альбан увидел конных лучников Сагитая с луками в руках, а вдали развернувшуюся к бою конницу Троцеро. Конан предусмотрел все, здесь они бы тоже не смогли прорваться, даже если бы каким-то чудом избежали стрел боссонских лучников в ущелье.

Великана-киммерийца, который сидел в седле могучего вороного жеребца рядом с Троцеро, он узнал сразу и, подъехав к нему, протянул свой меч рукоятью вперед. Однако Конан меч от него не принял, сказав:

— Ты сделал правильный выбор, сотник, хотя понимаю, как не легко тебе было так поступить. Поэтому ты свободен и можешь решать сам, возвращаться ли тебе к безумному королю или продолжать службу сотником под моей командой.

— Я остаюсь с тобой, — хмуро ответил Альбан, — и не только потому, что по возвращению в Тарантию меня ждет смерть. Ты знал, что мы шли за твоей головой и головой графа, — он кивнул в сторону Троцеро, — знал, что попади вы в наши руки, мы бы вас не пощадили. И ты в этом ущелье мог уничтожить всех нас, но не стал этого делать. Это великодушно и благородно с твоей стороны, достойно настоящего военачальника. Служить под знаменем такого полководца, честь для каждого солдата.

Он склонил голову перед киммерийцем и отъехал в сторону.

Примерно треть солдат Приграничного легиона заявили, что они разойдутся по домам, так как им надоела служба и были отпущены восвояси, остальных оказалось в общей сложности около восьми тысяч, половина мечников, половина всадников. Мечников Конан передал под начало барона Гродера, который сразу же распределил их по сотням, но всадников Троцеро принимать к себе отказался, посоветовав киммерийцу сформировать из них собственную тяжелую конницу.

— Тогда пусть ею командует Просперо, а в помощниках у него будут Альбан и Рагномар! — согласился Конан.

Просперо, услышав об этом от неожиданности даже растерялся, а Троцеро улыбнулся в седые усы, посчитав, что киммериец сделал правильный выбор.

— Разгром Приграничного легиона-это уже серьезна победа! — сказал немного позже граф, когда они остались с Конаном вдвоем. — Но это только начало. До этого, друг мой, нас во внимание никто не принимал, а вот сейчас за нас возьмутся всерьез! Нумедидес нам этого никогда не простит и сейчас есть только два варианта-либо он уничтожит нас, либо мы его!

* * *

В королевском дворце в Тарантии все придворные пробегали на цыпочках мимо тронного зала, боясь ненароком привлечь к себе внимание короля. Нумедидес, восседая на Рубиновом троне, яростно бушевал, сыпал проклятиями в адрес Альбана, призывал кару богов на головы Конана и Троцеро, кричал, что когда они попадут к нему в руки, он собственноручно нарежет ремни из их спин. Время от времени он орал:

— Проклятый Альбан, отдай мой легион!

И сыпал при этом такой непристойной бранью, что все, кто слышал его слова, содрогались от ужаса.

Наконец, крики в тронном зале смолкли, а через некоторое время король приказал вызвать к нему канцлера.

— Это все твои игры в шпионов, разрази тебя Эрлик! — грозно сказал он застывшему на пороге зала Вибию Латро. — Из-за тебя я потерял Приграничный легион! Что-то мне подсказывает, что не миновать тебе Железной башни!