Конан и день льва (CB)

— Ты не представляешь себе, — сказал он после обмена приветствиями, — с каким трудом мне удалось бежать из королевского дворца. Похоже, Железная Башня уже ждала меня. Этот безумец вздумал ввести новые налоги и я стал категорически возражать. Ты бы видел каким взглядом он посмотрел на меня. В этом взгляде я прочел свой смертный приговор, — даже передернул плечами Публий, — да еще этот проклятый колдун…

Троцеро подумал, что новая безумная выходка Нумедидеса весьма кстати. Налоги и так уже превышали все мыслимые размеры и были непосильны не только для крестьян, но и для самих баронов. Когда человеку нечего терять и ему остается только два выхода: либо умирать голодной смертью, либо браться за оружие, он, само собой, предпочтет второй вариант. Как опытный военачальник, граф, конечно, знал, что из необученных военному искусству крестьян и горожан боеспособную армию не создашь, но навредить в тылу противника или открыть ворота приближающемуся войску они могут вполне.

— Главное, что все хорошо закончилось и ты здесь под надежной защитой, — прервал он стенания толстяка-казначея и они вместе вошли во дворец.

* * *

В это же время в далекой Тарантии канцлер Вибий Латро рассматривал у себя в кабинете королевскую почту, поступившую из Кордавы. Там была обычная рутинная переписка, но одно письмо, неизвестно каким образом попавшее в почту, привлекло его внимание. Некто Кесадо (это имя ничего не говорило канцлеру) предлагал свои услуги информатора, утверждая, что беглый генерал Конан готовит повстанческую армию за пределами Аквилонии. Кесадо писал, что если Вибий Латро заинтересован в этой информации и согласен принять его на службу, то пусть пришлет ему клетку с почтовыми голубями, а он передаст в ответ свою. Вначале канцлер подумал, что это какой-то шарлатан, однако после некоторого размышления, решил, что услуги лазутчика не так уж дорого стоят, зато информация о Конане может пригодиться. Поэтому он распорядился срочно отправить в Кордаву по адресу, указанному Кесадо, клетку с голубями.

Несколько дней спустя по голубиной почте от Кесадо пришло уже развернутое сообщение, которое вызвало у Вибия Латро тревогу. Кесадо утверждал, что беглый генерал, которого должны были казнить в Кордаве, как пирата Амру, после побега обосновался в Аргосе.

Вибий Латро знал о подробностях суда над Конаном и его бегстве, но о том, что киммериец укрылся в Аргосе, он сведений не имел. Далее из сообщения Кесадо следовало, что король Мило оказывает Конану активную помощь и у того уже есть несколько тысяч отборных солдат, с которыми он готов, обогнув Рабирийские горы, форсировать Алиману и вторгнуться в пределы Аквилонии. Полученные известия встревожили канцлера. У него была разветвленная сеть лазутчиков во многих странах, соседях Аквилонии, но в Аргосе своих людей у него не имелось. Из сообщения было видно, что и сам Кесадо не располагает точной информацией о численности повстанческой армии, «несколько тысяч отборных солдат» понятие весьма расплывчатое. Их могло быть и две, и десять тысяч. Поэтому он дал указание Кесадо срочно отправиться в Мессантию, постараться втереться в доверие к киммерийцу и выяснить его планы на ближайший период. Особо он подчеркнул важность точных сведений о численности и составе повстанческой армии. Получив это письмо канцлера, Кесадо снял с него две копии, отправив их Каллиодису и Троцеро. Оба графа поняли, что их планы сработали и Кесадо получил указание продолжить сливать канцлеру дезинформацию, но осторожно, чтобы тот ничего не заподозрил. Кесадо без промедления ответил Вибию Латро, что готов выехать в Мессантию, но стеснен в деньгах и испытывает некоторые финансовые затруднения. Канцлер отправил ему запрошенную сумму и, выждав для приличия несколько дней, Кесадо сообщил, что он уже в Мессантии, а лагерь повстанческой армии находится у впадения Алиманы в Хорот. Он намерен отправиться туда, но клетку с голубями оставит на постоялом дворе, где остановился, поэтому некоторое время связи не будет. Одураченный канцлер принял это сообщение Кесадо за чистую монету, и, когда спустя неделю голубиная почта доставила новое письмо от Кесадо, он сильно встревожился. И было от чего! Шпион сообщал, что ему удалось проникнуть в лагерь повстанцев, где он насчитал три тысячи одной только тяжелой конницы, три или четыре тысячи хорошо подготовленной пехоты и тысячу или больше лучников. По самым скромным подсчетам, численность армии Конана уже превышала восемь тысяч и продолжала расти. Отправив письмо Кесадо с указанием попытаться влиться в ряды повстанцев, сам канцлер достал лист пергамента и подготовил проект указа, с которым отправился к королю.

Разжиревший за последнее время Нумидедес выглядел ужасно. Одутловатое лицо, обвисшие щеки, сеть морщины под глазами и плешь на поседевшей голове старили его лет на двадцать. Ходили слухи, что и тело его покрыто язвами, и даже колдовство Туландры Ту не помогает. Сейчас король выглядел мрачным и угрюмым. Кивнув на приветствие канцлера, он недовольно спросил:

— Что там у тебя?