Конан и дар Митры

- Сосет... - глухо и непонятно пробормотала Рина, - сосет...

Она поднесла руку ко лбу, и Конан заметил, что лицо девушки начинает бледнеть.

- Пойдем, - он обнял Рину за плечи и подтолкнул вперед. Она сделала несколько робких шагов, прижимая ладони к вискам, потом ее движения как будто обрели былую уверенность и силу.

- Думаешь, это сторож? Та тварь, о которой предупреждал Учитель?

Девушка кивнула, брезгливо передернув плечами.

- Мне вдруг показалось, что тут, под грудью, повисла огромная пиявка... и сосет, сосет... Я стала словно бы пустой, как орех без сердцевины...

- С тобой Сила Митры, - уверенно произнес Конан, пытаясь ее подбодрить. - Защищайся! Наставник обучил тебя, как строить щит? Ну, что-то вроде плаща, обволакивающего тело... Умеешь это делать?

Она слабо улыбнулась.

- Пока еще плохо. Но я попробую.

Они шагали в темноту, судорожно сжимая в руках оружие и наполовину сгоревшие факелы. Подземный коридор был ровным, как древко копья, и по-прежнему высоким и широким. Конан не ведал, какая сила проложила его в горных недрах, недоступных людям; может быть, этот проход был выжжен потоком огненной лавы, некогда ярившимся и бушевавшем тут? Или его вырубили гиганты, что держат сейчас земную твердь на своих широких плечах? Во всяком случае, за минувшие тысячелетия этот тоннель - как, вероятно, и соседние - не остался без обитателей. Были ли они - или оно - в самом деле стражами, охранявшими дорогу в нижний мир, или просто поселились в темных глубинах, явившись из царства мертвых или из других мест, столь же таинственных и непостижимых? Теперь Конан уже не сомневался, что ощущает чье-то злобное внимание: в затылок ему повеяло холодом, а в висках начали покалывать крохотные иголочки.

Рина слабо застонала, что-то пробормотав. Напрягая слух, Конан уловил: "Нет... нет... не дамся..." - и тут же девушка споткнулась, едва не растянувшись на каменном полу. Киммериец успел поддержать ее, но это усилие тяжким гулом отдалось в голове, словно под черепом начали одна за одной рушиться волны океанского прибоя.

Девушка бессильно обвисла в его руках, и Конан остановился. Лицо Рины снова начало бледнеть, веки смыкались, словно необоримый сон вдруг стал одолевать ее, и киммериец подумал, что происходит невероятное. Она же владела Силой! И еще недавно - там, на дне кратера - энергия переполняла ее! Значит, либо ей так и не удалось поставить защиту, либо...

Либо Сила Митры являлась приманкой для невидимой твари, атаковавшей их! Лакомым куском, который она жаждала заглотить!

Конан, прижав меч локтем, взвалил девушку на плечо и мрачно усмехнулся. Если эта догадка верна, то с него много не возьмешь! Ни божественной Силы, ни даже человеческой души... душа его, и память, и разум - в бронзовой фляге... сам же он пуст... абсолютно пуст... как сказала Рина?.. словно ореховая скорлупа без ядрышка?..

Однако он продолжал идти вперед, придерживая легкое тело девушки правой рукой; меч свисал с запястья на петле, факел потрескивал, разбрасывая искры, дротик Рины, который она сжимала в окостеневших пальцах, иногда царапал по камню. Второй факел ему пришлось бросить, но особой нужды в нем не было - мрак словно бы начал сереть, как будто в дальнем конце тоннеля разгоралось некое зарево. Может быть, выход? сквозь неумолчный мерный гул мелькнуло в голове у киммерийца, и он попытался ускорить шаги.

Но это ему не удалось. На Конана внезапно навалилась слабость; затылок оледенел, а гул невидимого прибоя под черепом сменился мертвой тишиной. Он шел, едва волоча ноги, пытаясь преодолеть сонный морок, дремотный туман, что накатывал на него сзади и спереди, сверху и снизу, со всех сторон. Лечь... не двигаться... закрыть глаза... уснуть... забыться... Какое блаженство! Не думать ни о чем... ни о верхнем мире, таком шумном и беспокойном... ни об этой девушке, что болтается на его плече словно подстреленная дичь... ни о старце с янтарными глазами хищной птицы... ни о Митре, пославшем его сюда...

Митра... светозарный бог... он знал, что делает... решил, что слуге его пора отдохнуть... навеки отдохнуть... опуститься на пол, на каменный пол, такой гладкий, уютный... отложить меч, смежить веки... пусть гаснет огонь факела... пусть придет тьма, обнимет, успокоит, убаюкает... навсегда... навсегда... навсегда...

Наконечник дротика заскрежетал по камню, и Конан вздернул голову. Проклятая тварь! Кем - или чем - не было бы это существо, пытавшееся наслать сонный морок, оно не желало показаться! Возможно, у него не имелось ни тела, которое могли бы пронзить меч или копье, ни рук или лап, ни когтей, ни пасти и клыков, способных растерзать жертву... Возможно, плоть и кровь вообще не интересовали это порождение мрака; возможно, оно жаждало иного, неизмеримо более ценного, что таится и в человеке, и в звере - самого дыхания жизни, дарованного богом, что теплой трепещущей аурой окружает смертных... Так почему-то казалось Конану, и подобные мысли могли вызвать лишь страх - ведь это значило, что он не сумеет поразить бестелесного врага мечом.

Или же стоило попытаться?