Конан и дар Митры

Наступило молчание. Странное чувство охватило Конана; на миг он ощутил себя оружием Судьбы, разящим клинком в руках бога. Возможно, он и в самом деле должен распрощаться с мечтами о власти, о могуществе, о славе? О том, ради чего он добрался сюда, на край мира? Возможно, он обязан вступить в это странное братство воинов-скитальцев, посвятивших себя богу? Как и они, странствовать по свету, поддерживать Великое Равновесие, о коем толковал Учитель, исполнять волю Митры? Усмирять демонов, сражаться с нечистью, не требуя взамен ни золота, ни благодарности, ни почета? И пасть где-нибудь в далекой стране, спалив свою плоть в жарком дыхании астрала? Так, как сгорел Рагар?

Он стиснул огромные кулаки. Нет, такое его не устраивало! Он не желал становиться игрушкой в руках богов - даже величайшего бога и даже во имя самых благих целей! Превыше всего он ценил свободу; и тем умением, которым ему довелось овладеть тут, он распорядится так, как пожелает, по собственной воле, а не по приказу Митры!

Конечно, были еще и обеты, принятые им - плата за обучение, как сказал наставник. Митра повелевает, ученик должен исполнять... Что там еще? Великий бог дает ему Силу... ученик - Его орудие; он - гиря, которую бог бросает в чашу, чтобы поддержать Равновесие... Ученик может убивать, защищаясь или защищая других - тех, кто нуждается в помощи и покровительстве. Однако и в том надо знать меру: не трогать бегущего, щадить того, кто просит пощады, не поднимать руки на сдавшегося, сохранить жизнь раскаявшемуся... А главное - помнить, что бог взвешивает и судит каждое деяние своего слуги! Он добр, он милостив, но не простит отступника, нарушившего клятву!

Ладно, решил Конан, с божественным гневом он как-нибудь разберется. Главное, ему удалось добиться своего - молнии, вылетавшие из его рук подобно разящим огненным стрелам, с каждым днем били все дальше, и под их ударами плавился камень и песок. Вряд ли когда-нибудь он превзойдет Учителя в этом искусстве и сможет послать струю пламени на десять тысяч шагов, но того, что он уже знал и умел, хватит, чтобы сокрушить ворота любой крепости и привести ее гарнизон в ужас. Вполне достаточно, чтобы царский престол свалился ему в руки, как спелое яблоко! А там... там он приступит к искоренению Зла - но в собственной своей державе! На таких условиях он был готов служить Митре и выполнять обеты Ученика.

Однако же в делах с учениками не все казалось ему ясным, а кое-что выглядело странным и даже подозрительным. Наставник обучал их; бог делился со своими бойцами частицей астральной Силы и посылал в сражение... Омм-аэль! Хорошо! Но разве у Митры не было иных способов вершить свою волю? Он мог делать это сам; а если по какой-то причине желал использовать смертных, то к его услугам была целая армия жрецов и чародеев; несомненно, с божественной помощью они сумели бы совладать со всеми черными магами Стигии, Кхитая и Гипербореи.

Конан снова прочистил горло и покосился на Учителя. Тот сидел в задумчивости или просто наслаждался вечерним покоем; брови его, обычно чуть изломанные посередине, расправились, распрямились - видно, коршун парил сейчас в неведомых далях, не высматривая добычи, не плеща в воздухе крыльями. Взгляд ученика однако был замечен, и старец кивнул головой.

- Хочешь еще спросить, Секира?

- Да, отец мой.

- Спрашивай.

Жестом, ставшим уже привычным, киммериец сложил ладони перед грудью, вызвал крохотный сияющий шарик, потом протянул руку вверх, к небесам, на которых начали загораться первые звезды. Синеватая призрачная стрела сорвалась с его пальцев и исчезла; искорка Силы вернулась в беспредельный океан, что мгновением раньше породил ее.

- Митра даровал нам это, Учитель, сделав своими бойцами, - тихо произнес Конан. - Но почему ему угодно было избрать воинов? Воинов, а не магов? Маги и мудрецы не хуже нас распорядились бы таким даром... и, к тому же, они владеют силой заклятий и чар...

Учитель хмыкнул, и брови его вдруг надломились, словно хищная птица ринулась в полет.

- Ты сам дал ответ на свой вопрос, парень - и дал его дважды. Понимаешь?

- Не понимаю, - Конан встряхнул своей темной гривой.

- Смотри же - ты спросил, почему Митре угодно было избрать воинов? И в словах этих первый ответ: так было угодно Ему! Нам ли гадать о намерениях бога?

Киммериец усмехнулся.

- Похоже, наставник, ты как раз этим и собираешься заняться. Что там насчет второго ответа?

На губах Учителя тоже появилась улыбка.