Конан и дар Митры

- Из Киммерии, Учитель. Мое имя...

Снова резкий жест.

- Это мне тоже не важно. Дай-ка сюда свое оружие, киммериец. Оба меча!

Конан распутал перевязи и, не вынимая клинков из ножен, протянул их старцу рукоятями вперед. Учитель прихлопнул ладонью по столу; повинуясь этому молчаливому приказу, киммериец опустил мечи на гладкие оструганные доски.

Старик, склонив голову к плечу, долго рассматривал то один меч, то другой; сейчас он еще больше напоминал нахохлившуюся хищную птицу. Его пристальный немигающий взгляд скользил по ножнам к перекрестью гарды, затем вдоль рукояти и обратно к ножнам - неторопливо, основательно, словно ему требовалось разглядеть каждую царапину и каждое пятно на потертой коже. Конан мог поклясться, что старец никогда не видел раньше этих мечей; и, в то же время, он как будто узнавал их.

Наконец, коснувшись рукоятей кончиками пальцев, Учитель ненадолго прикрыл глаза и замер; лицо его окаменело, он словно бы прислушивался к чему-то, мысленно вопрошая сталь и кожу. Вдруг, не поднимая век, он поинтересовался:

- Где взял? Не твое!

- Теперь мое, - ответил Конан; он бережно, обеими руками, поднял кувшин и приник к холодному горлышку. На этот раз он позволил себе выпить пять глотков. В горле у него больше не хрипело.

Сухие ладони старца погладили мечи - от рукоятей до середины ножен.

- Их носил один из наших... - пробормотал он.

- Рагар из Аргоса, по прозвищу Утес. Просил передать тебе поклон, Учитель. Его уже нет в живых.

- Утес... - Старик задумчиво покачал головой. - Омм-аэль! Да упокоит Великий его душу в мире! Мне кажется, я припоминаю этого парня... Смуглый, как ты, с темными волосами... Как он умер?

- Как подобает бойцу. Сразился с огненными демонами на далеком острове, что лежит в западных морях, за краем земли.

- Сразился - и победил?

- Победил, - Конан, отхлебнув несколько глотков, вытер ладонью рот. Его могучее тело быстро восстанавливало былую мощь. Вот если б старик расщедрился еще на кусок мяса... Но мясным в пещере не пахло; в ней витали запахи кожи и железа, смешанные с ароматами фруктов, меда и свежеиспеченного хлеба.

Словно подслушав мысли гостя, Учитель снова поднялся, подошел к очагу и начал копаться там, что-то собирая с жаровни. Затем он открыл ларь, оглядел полки с припасами и довольно хмыкнул. Вскоре на столе появилось блюдо с лепешками, миска меда, яблоки, виноград и еще какие-то плоды, которых киммерийцу прежде не доводилось видеть - желтые, похожие на месяц в новолунье, и другие, в плотной темно-зеленой кожуре. Невзирая на голод, Конан глядел не столько на все это изобилие, сколько на самого Учителя; теперь, когда жажда перестала мучить его и мутная пелена перед глазами слегка рассеялась, он видел, как точны и легки движения старца. Учитель словно скользил по каменному полу, едва прикасаясь к нему босыми ступнями; жесты его, стремительные и в то же время плавно-неторопливые, казались исполненными гармонии и силы.

Конан чувствовал, что сила эта не выставляется напоказ. Она таилась в самом существе наставника, как драгоценный булатный клинок в невидных ножнах, как крепкое старое вино в амфоре из грубой глины. Но сейчас, когда он собирал на стол, то склоняясь над ларем, то привставая на носках, вытягиваясь и оглядывая полки, скрытая мощь прорывалась в каждом его движении, словно блеск обнаженной стали, на мгновение покинувшей темный кожаный чехол.

- Ешь! - Старик опустил на стол последнюю миску - с крупными орехами - и уселся напротив Конана. Тот протянул руку к лепешкам, выбрал одну, макнул в мед и с наслаждением принялся жевать. Теперь пронизывающие глаза Учителя не тревожили киммерийца; старик явно не собирался смущать гостя, и взгляд его, казалось бы бесцельно, блуждал по стенам и потолку пещеры. Блюдо с лепешками быстро пустело, как и миски с медом и орехами.

- Зачем пришел? - спросил старец, когда Конан, сыто отдуваясь, принялся расстегивать ремень на поясе.

- Хочу поучиться у тебя, отец мой. Если не прогонишь...

- Похоже, ты и так обучен всему, что тебе надо знать, - Учитель окинул быстрым взглядом могучую фигуру киммерийца.

- Нет. Я владею мечом и копьем, луком и секирой, но есть много людей, которые умеют делать то же самое. Рагар - на том острове в западных морях - сражался иначе.

- Значит, ты хочешь научиться убивать лучше всех? - Янтарные глаза старика снова уставились в лицо Конана. Он моргнул; после сытной еды веки наливались сонной тяжестью.

- Да, наставник. Я видел, как бьются твои ученики... им подвластна не только сталь... я тоже хочу испепелять своих врагов молниями.

- Зачем?

Конан задумался. Конечно, ответ был ему ясен; вот только устроит ли он Учителя? Добираясь с берегов Западного океана к этой пещере на краю мира, он мечтал о могуществе и власти, о великих завоеваниях, об армиях, перед которыми содрогнутся империи и королевства, о славе... Но подобные вещи не стоили для Учителя ничего; возможно, даже меньше, чем ничего. Или это было не так?