Конан Дойл и Джек-Потрошитель

Соседи, подруга Люсинда и племянник Джон утверждали, что более преданной и самоотверженной жены, чем Анна, пану Станиславу не отыскать. Так что следствие решило, что причиной смерти послужило неумеренное употребление алкоголя. Дело было закрыто. Буквально на следующий день после похорон Джон и Анна, ставшая снова свободной Мэри Энн, устроили веселый праздник, который был слышен всем соседям. Соседи переглядывались и ворчали. Миссис Люсинда Килпатрик неожиданно ударилась в слезы. Муж пытался утешить ее, остановить истерику, но тщетно. Люсинда призналась ему в страшной тайне, которую носила в сердце уже третью неделю. Оказывается, в феврале Анна послала подругу в аптеку купить мышьяка, чтобы избавиться, по ее словам, от расплодившихся в доме крыс. Но Люсинду насторожило, как Анна просила ее об этом, и она отказалась. Тогда, как ей стало известно, Анна сама пошла в аптеку мистера Дженкинса и купила целый пакет мышьяка. Более того, в дружеской беседе через несколько дней Анна вдруг призналась, что боится, не будет ли обнаружен мышьяк, если тело решат вскрыть. Когда перепуганная Люсинда стала спрашивать, чье тело имеет в виду подруга, та приказала ей забыть о случайно вырвавшихся словах. А когда полицейский пришел к Люсинде, чтобы допросить ее о том, что она знает о смерти Станислава, Анна прибежала к ней, спряталась за портьеру и подслушивала весь разговор Люсинды с полицейским, поэтому она и молчала.

Она молчала бы о них и дальше, если бы не этот наглый праздник, который позволила себе Анна, потерявшая от радости голову.

Далее начал действовать мистер Килпатрик. Он посетил шефа полиции Сент-Пола, и на следующий день — 12 марта — три доктора в сопровождении свидетелей провели эксгумацию тела и обнаружили в желудке покойного пана Станислава немалую дозу мышьяка.

Пожалуй, этот случай — один из первых примеров научного криминалистического вскрытия с целью обнаружения яда через несколько дней после смерти жертвы.

Анна и Джон Уокер были тут же арестованы и препровождены в тюрьму. Джон, который, как оказалось, вовсе не был племянником Анны, а лишь молодым любовником, встреченным ею во время его поездки в Северную Каролину, категорически отрицал свою причастность к преступлению. Он клялся, что и не подозревал о намерении Анны убить мужа. Когда стали допрашивать Анну, ее беспокоило более всего, как бы подозрение не пало на Джона. Она под присягой поклялась, что молодой столяр совершенно невинен и судить нужно только ее одну. Что и было сделано. Джон вышел сухим из грязной воды и больше в этой истории вообще не возникал. Анна взяла на себя всю тяжесть обвинения и 3 июня, как раз когда младенца Конан Дойла окрестили Артуром, она была приговорена к смерти через повешение — это была первая женщина, приговоренная к смерти в штате Миннесота.

Анна подавала на помилование, но помилования не получила и 23 марта 1860 года при большом стечении народа взошла на помост у виселицы на центральной площади Сент-Пола. Америка любит острые зрелища, и если к тому времени в Европе повсеместно публичные казни были отменены, так как к этому относились отрицательно не только умеренные политики, но и церковь, полагавшая, что подобные зрелища аморальны, то в Штатах демократия всё еще зачастую воспринималась как коллективное действо любого, даже самого жестокого типа.

Анна, которая все месяцы в тюрьме провела в полном молчании, отказываясь с кем бы то ни было общаться, неожиданно кинулась к краю помоста и произнесла такую речь:

— Я не дождалась от вас ни правосудия, ни пощады! Я умираю за свои страдания, а не за то, что совершила. Пусть вы наживетесь на моей смерти, но знайте, что ваш суд неправедный. А правду я буду искать на небесах! Я виновна, да, я виновата во многом, но я никогда никого не убивала, и если кто убил моего мужа, то не я! И когда до вас дойдет очередь и вы предстанете перед Высшим судом, пусть вам достанется судья, а не палач. Я иду к Богу…

Палач подошел к ней и опустил петлю ей на шею… Анна отшатнулась, но руки ее были связаны за спиной, и она была бессильна воспрепятствовать палачу.

— Неужели в вас не шевельнулась жалость… или хотя бы трепет от того, что вы опускаете удавку на женскую шею? Вы же убийца!

В толпе прокатился ропот. Несмотря на годовое ожидание смерти и балахон смертницы, Анна была еще хороша и перед лицом смерти — отважна.

— Я уверяю вас,- сказал палач, и его негромкий ответ был слышен всем на замершей площади,- что я только исполняю мой долг, а потому не позволяю чувствам владеть собой.

И ловким движением он натянул женщине на голову черный колпак. И тут из-под колпака глухо донеслись слова:

— Смотрите, чтобы всё мое лицо было прикрыто — я не хочу, чтобы пустые зеваки видели, как мне больно…

Палач выбил подставку из-под ее ног, но многие успели услышать ее последний возглас:

— Иисус, Господь мой, прими мою невинную душу! Тело несколько раз дернулось, пытаясь преодолеть неминуемую смерть, и неподвижно повисло.

Над площадью царила тишина.