Комсомолец

Увидел усатого доцента, Славку Аверина, Фролович, Боброву, Пимочкину. И остальных парней и девчонок из своей институтской группы. Но не всех: не заметил Альбину Нежину. Специально пробежался взглядом по лицам стоявших в комнате студентов. Королеву не нашел. Света Пимочкина всхлипнула, размазала по лицу тушь. Утирали слезы почти все смотревшие на меня девчонки, даже Надя Боброва. На мокром месте были и глаза некоторых парней.

Аверин неуверенно улыбнулся и первым зааплодировал.

– Э-э-э… ну ты выдал, Санек! – сказал он.

К его аплодисментам присоединились другие. Девчонки зашушукались. Кто-то из парней свистнул, словно находился в зрительном зале театра перед опущенным по окончании представления занавесом. Студенты пришли в движение. Многие поспешили ко мне. Хлопали меня по плечу, выражали восхищение моим пением; спрашивали, что за песню я исполнил. Я изображал смущение, отвечал уклончиво. Понял, что с этой минуты для одногруппников я стал студентом Сашкой Усиком. Перестал быть «Эй».

Глава 4

Утром я проснулся одним из первых. За окном тогда не заметил и намека на рассвет. Стрелки наручных часов показывали без четверти пять. Раньше меня слез с кровати только дежурный по дому (в пять должны были привезти продукты для завтрака). Его будильник и нарушил мой сон. Не только мой (не будильник, а настоящая пожарная сигнализация!) – заворочались многие. Но вскоре студенты уснули, а вот моя сонливость испарилась. Потому что я понял: происходящее со мной вряд ли являлось сном.

Комсомолец, Светлана Пимочкина, Советский Союз, первый курс, колхоз – все это вполне могло мне присниться. Но видеть сны во сне – это показалось слишком странным. А ведь мне только что приснилась Альбина Нежина. Королева не только улыбалась. Сцены с ее участием годились для фильма возрастной категории восемнадцать плюс. Гормоны юного Александра Усика в компании с фантазией избалованного женским вниманием старого извращенца меня соорудили ряд незабываемых сцен.

Странно только, что увидел во сне я именно Нежину, а не одну из своих многочисленный прошлых подружек. Раньше меня малолетки не привлекали. Что изменилось? Может, все дело в новом теле? Или же… в отношениях с женщинами из прошлого никакого простора для фантазий попросту не осталось: в свое время те фантазии успешно воплотились мной в жизнь. Ну а Королева, пожалуй, единственная из моих одногруппниц, которую я не воспринимал как ребенка: чувствовал в ней… женщину.

«Успокойся, Дима, – мысленно сказал я сам себе. – Если ты действительно очутился в новой реальности, то романтические похождения – это едва ли не последнее, о чем ты сейчас должен думать. Неужели в прошлой жизни не нагулялся? Здесь тебе не девяностые. И даже не двухтысячные. Да и ты теперь не высокий красавец и не большой начальник. „Моральный облик советского человека”, „аморальное поведение”… Что тут еще навыдумывали, чтобы присмирить таких кобелей, как ты?»

Во времена моего прошлого студенчества отношения с женщинами были проще – для меня. Днем знакомишься с очередной красоткой (а то и вечером), а ночью уже кувыркаешься с ней в кровати. Пришел, увидел, победил. Все просто и понятно, без надуманных заморочек. А то и вовсе: «Ночь, проведенная вместе, еще не повод для знакомства»… Бывали у меня и такие отношения. Но вот подслушанные вчера рассуждения Аверина и Могильного ввели меня в культурный шок.

Парни вечером размышляли о женщинах. Делали это тихо, будто говорили о чем-то постыдном (и это недавние дембеля!). Я развесил уши: впитывал понятия современной советской молодежи о взаимоотношениях между представителями противоположных полов. И тихо офигевал. Потому что Пашка и Слава озвучивали совсем уж дикие в моем представлении вещи. Слушал их рассуждения, и мне казалось, что я угодил не на сборище студентов, а на смену в пионерском лагере (для самых юных пионеров!).

Ну как может взрослый мужчина гадать о том, на каком по счету свидании должен (попытаться?!) девушку впервые поцеловать? Что?! Они не спорили о том, стоит ли ту или иную девчонку затащить в постель: не обернется ли это проблемой в дальнейшем. Они говорили о первом поцелуе в таком ключе, точно обсуждали предстоящий штурм Измаила! И это рассуждали не «забитые ботаники», а парни, отслужившие срочную, на которых с интересом поглядывали почти все девчонки группы.

Парни озвучивали какие-то дикие в моем понимании теории о том, сколько месяцев должны встречаться с девушкой до первого поцелуя (месяцев – не часов!). А я пытался представить, чем все эти месяцы они вместе со своими избранницами будут заниматься. В города играть? Читать друг другу стихи? Разрабатывать советскую Лунную программу? Я не мог представить себя рядом с красивой девчонкой в роли статиста. И потому даже порадовался, что кроме Альбины Нежиной в круг моих интересов никто из студенток не попал.