Компромат на генерала

— В моем спальном отсеке, я уже приказал поставить туда вторую кровать и тумбочку. Кроме того, в отсеке имеется стол с тремя стульями и холодильник. Телевизор. Но показывает он плохо, хотя звук нормальный. Но по первому каналу новости посмотреть можно.

— Словом, мобильная связь здесь, конечно, не действует?

— Конечно.

— Ну и ладно. Я возьму в отсек карту?

— А что, спать не будешь?

— Пока нет. Выспался дома.

— Бери, работай, а я отдохну. Да, туалет, если приспичит, тебе дневальный покажет. А днем я покажу тебе расположение базы.

Москвитин взглянул на полковника:

— На базе произошли изменения в части, касающейся дислокации?

— Да. И связано это было с перегруппировкой прикрывающего нас пехотного батальона.

— Ясно. Тогда еще один вопрос, последний. Как мне сварить себе кофе?

Командир отряда указал рукой на выход:

— Скажешь Захарову, он все сделает.

— Что ж. Спокойной ночи, полковник.

Карцев взглянул на часы:

— Вернее, утра. Но и три часа — время. Я в отключке, Андрей, все вопросы по быту к дневальному.

Полковник скрылся в спальном отсеке, откуда вскоре донеслось тяжелое дыхание крепко уснувшего человека.

Закурив, майор вышел из штабной палатки.

Рядом словно из-под земли вырос прапорщик Захаров.

— Какие-нибудь проблемы, товарищ майор?

— Где мне тут отлить?

— Да за палаткой.

Андрей усмехнулся:

— А полковник что-то о туалете говорил.

— Ну, если есть желание подняться по тропинке, что начинается справа, метров сто, то пожалуйста, туалет там.

— Ладно, это решим. Вопрос второй. Кофе сварить сможешь?

— Какие вопросы? Натуральный или растворимый предпочитаете?

— Натуральный! Погорячей, побольше и покрепче.

— Понял. Сделаю!

Прапорщик метнулся за угол палатки. Точно охотник. К тому же, скорее всего, отменный! Андрей не пошел в туалет, а по совету Захарова зашел за палатку. Закончив свои дела, почувствовал, что сзади кто-то есть. И этот кто-то крадется к нему. В голове мелькнуло — сюрприз Оболенского? Дождавшись, пока неизвестный подойдет почти вплотную, Москвитин перестал копаться с обмундированием и, резко развернувшись, выбросил вперед правую ногу. Она должна была сбить с ног того, кто подкрался сзади. Но нога рассекла воздух. Человек сумел среагировать на выпад и отвести голову назад. Андрей попал в невыгодное положение. Теперь противник мог нанести ему удар в промежность, а это конец схватки. Но этого не произошло. Вместо удара раздался удивленный знакомый голос:

— Вы чего, товарищ майор?

Перед Москвитиным стоял вездесущий прапорщик Захаров с полным ведром в одной руке. Андрей сплюнул:

— Вот черт. Я-то ничего, а вот ты какого хрена сзади зашел?

— Так за водой ходил на родник. Сами же просили кофе организовать.

Майор покачал головой:

— Так можно, дружок, и на неприятность нарваться.

Прапорщик улыбнулся:

— Не нарвался же.

— Да, реакция у тебя, надо признать, превосходная.

— Хорошие инструкторы обучали.

Москвитин с Захаровым вышли ко входу в штабную палатку. Рядом находился дощатый домик, скрытый за густыми кустами.

Захаров указал на него:

— Мне туда. Минут через двадцать доставлю кофе.

— Давай.

Москвитин проводил прапорщика взглядом, оценив его последние действия. Да, прапорщик кроме отличной наблюдательности и почти мистической способности перемещаться бесшумно обладает и превосходной реакцией. Еще никто, кто пытался напасть на майора сзади, не уходил от неожиданного встречного удара Андрея. Никто, кроме этого вот невзрачного с виду прапорщика-сибиряка. Следует привязать этого Захарова к себе. На время проведения операции. В бою он будет незаменим. Поежившись от утренней горной прохлады, майор вернулся в штабной отсек. Дождался заказанного кофе, склонился над картой. Сейчас он разглядывал ущелье и прилегающую к нему местность тщательно, особое внимание уделяя подходам к аулам. Самым недоступным являлся Армак. Склоны обоих хребтов круты и лишены растительности, перевалы представляют собой узкое нагромождение камней, среди которых ни поста наблюдения не установить, ни огневую точку не оборудовать! По дну ущелья к аулу подойти можно, от Армака через Узунаул и Матли идет горная дорога, за последним селением переходя в грунтовку, а затем и в асфальтовую трассу на райцентр Утли, до которого — майор применил курвиметр (прибор определения длины ломаной линии) — 46 километров по дороге, напрямую меньше 38. Но по прямой от Утли в ущелье не выйти. С востока также подход к Армаку по дну ущелья открыт, но только от глубокого каньона, рвущего ущелье на две части. За ним все дно пропасти представляет собой узкое русло мелкой речушки. Склоны там превращаются в отвесные скалы. Значит, и подход боевиков с востока по дну ущелья к Армаку, и отход от селения в том же направлении практически невозможны. Более пригоден для преодоления Хатуламский перевал. Его южный склон пологий, короткий, переходящий в подъем на Большой хребет. Но главное, все пространство южного склона Хатуламского перевала покрыто «зеленкой», и так до Матли.