Компьютерра PDA N165 (24.03.2012-30.03.2012)

Будь я тайным советником царя, непременно бы включил "Растеряеву улицу" в кандидатский минимум, раз уж вышло, что марксистко-ленинское учение не ко двору. Одной философии науки учёному человеку мало. Он, Успенский, маленького человека знал досконально, и потому иллюзий на его счёт не питал. Слабости, неприспособленности, неудачам не умилялся. А главное, видел: притеснители, эксплуататоры и мироеды берут начало именно здесь, в котле, в котором бродят и квасятся маленькие люди.

Время действия – шестидесятые годы девятнадцатого века. Государство проводит реформы, цель которых есть превращение России из страны патриархальной, страны, где старшие правят младшими благодаря обычаям, закреплённым в законах, в страну капиталистическую, где править будут деньги. У кого их, денег, больше, тот и старше.

Во всех сословиях смятение: что делать и куда податься? И дворянину, владельцу сотни-другой душ, и душе, ставшей внезапно свободной?

Герой "Растеряевой улицы" – маленький человек, именуемый Прохором (нет, воля ваша, а хорошая литература сродни колдовству!), перемен не боится, напротив, он им радуется: "Ежели говорить как следует, то есть по чистой совести, умному человеку по теперешнему времени нет лучше, превосходнее... Особливо с нашим народом, с голью, с этим народом – рай! Вот, говорят: "хозяева задавили!" Хорошо. Будем так говорить: надели я нашего брата, гольтепу, всем по малости, чтобы, одно слово, в полное удовольствие, – как вы полагаете, очувствуется? Ни в жисть! Ему надо по крайности десять годов пьянствовать, чтобы в настоящее понятие войти. А покуда он такие "алимонины" пущает, умному человеку не околевать... не из чего... Лучше же я его в полоумстве захвачу, потому полоумство это мне расчёт составляет... Время теперь самое настоящее!.. Только умей наметить, разжечь в самую точку!"

И точно. Путь Прохора девятнадцатого века если и не повторяет путь какого-нибудь конкретного миллиардера в деталях, то в принципе к подобному весьма близок. Сначала "кооператив", выпускающий всякую дрянь, с виду похожую на настоящий товар: Прохор был оружейным ремесленником и мастерил "кольты" и другое модное оружие: "Пистолеты… носили изящно вытравленное клеймо: "Patent", смысл какового клейма оставался непроницаемою тайною как для Прохора, так и для травщика; но оба они знали, что когда работа украшена этим словом, то дают дороже".

Затем Прохор становится посредником между производителями и торговцами, дальше… Нет, пересказывать не стану, кому интересно – прочитает. И без пересказа понятно, что к маленькому человеку спиной лучше не поворачиваться. Прыгнет на спину, вцепится зубами в шею и начнет грызть. А зубы у маленького человека – о-го-го, особенно поначалу. Знатные зубы. Ими он и прогрызает путь сквозь своего же брата, такого же маленького человека, но нравом посмирнее. Растеряеву улицу Глеб Успенский увидел в городе Т., за буквой легко угадывалась Тула. Спустя сто лет после выхода книги я жил сначала в самой Туле, потом в районном центре. Каждое утро радио будило меня бодрой, даже залихватской песней:

Улица Курковая, улица Штыковая,

И Пороховая, и Патронная,

Дульная, Ствольная, Арсенальная —

Улица любая — оборонная!

Насчет оборонной – не знаю. Впечатление было, что Тулу всё-таки взяли приступом, потом разграбили и заставили платить неподъёмную дань. За едой население ездило электричками в Москву, туда ж отправлялись за всякой мелочью вроде мыла или тёплых носков, а производство кипело, не останавливаясь ни на миг, по ночам слышалась стрельба, но не бандитская, просто на оружейных заводах испытывали образцы оборонной промышленности.

Век прошёл после публикации книги, а казалось, что любую улицу можно по-прежнему называть Растеряевой: "Бедное и "обглоданное", по местному выражению, население всякого закоулка, состоящее из мелких чиновников, мещанок, торгующих мятой и мятной водой, мещан, пропивающих всё, что выторговывают их жёны, гарнизонных солдат и проч., такое бедствующее население в городе Т. пополняется не менее обглоданным классом разного мастерового народа".

Однако народ, мастеровой и всякий, держался бодро, веря, что ещё чуть-чуть, и добрый царь даст, наконец, облегчение. А покамест нужно держаться, по возможности без жертв.

Но без жертв не удавалось: слишком много пили. Водку, самогон, портвейн местных плантаций, а порой любое жидкое вещество. Водка дорожала постоянно, и постоянно же после каждого скачка цен в больницу поступали граждане с диагнозом "отравление неизвестным ядом". Порой казалось, что для того цены и растут – чтобы побольше травились дрянью. Что ж, пьянство повальное, пьянство и в радости, и в горе, и просто так – характерная особенность растеряевцев.

(продолжение будет)

Голубятня: КГ/АМ

Автор: Сергей Голубицкий

Опубликовано 26 марта 2012 года