Компьютерра PDA N104 (26.03.2011-01.04.2011)

ЦАМО РФ - это ведомственный архив Российской Федерации, в котором хранятся документы различных штабов и управлений, объединений и соединений, частей, учреждений и военно-учебных заведений Военного ведомства с 1941 года до конца 1980-х годов. И соответственно именно в нём сосредоточена большая часть документов Великой Отечественной войны. Именно туда съезжаются историки, занимающиеся этой темой, в основном за свой счёт.

Сейчас по соседству с ЦАМО строится Государственный архив. Именно в него из ведомственного учреждения будут переданы архивные документы Великой Отечественной войны. Произойдёт это, как можно судить, в 2015 году, вероятно - к 9 мая. И это очень хорошо. Но вот именно сейчас, не дожидаясь, пока из конюшни сведут лошадь, хотелось бы обсудить несколько тем, которые широко обсуждаются в узких кругах любителей военной истории, но почему-то не вызывают ни малейшего интереса у массовых СМИ.

А вопросы таковы: прежде всего, как будет обеспечиваться доступ исследователей к документам в период переезда фондов, вероятно предстоящий с 2012 по 2015 год? Смогут ли они их получать и как быстро? Трёхлетний перерыв может крайне негативно повлиять на состояние дел в отечественной истории, держащейся, скажем прямо, силами энтузиастов. Ведь даже один из самых известных военных исследователей пишет (будем надеяться, гиперболизировано-провокативно): "Мысленно я уже смирился с тем, что с военно-историческими исследованиями придётся завязать".

Но есть и вопросы более жестокие. Какова будет сохранность фондов при передаче их в государственный архив из архива ведомственного? И какова возможность доступа к ним будет у исследователей? Последнее крайне забавно. Дело в том, что большинство архивных дел времён Великой Отечественной не рассекречено! По Приказу Министра обороны РФ №181 от 08.05.2007 "О рассекречивании архивных документов Красной армии и Военно-морского флота за период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов" часть документов времён Великой Отечественной будет рассекречена. Оценивают, что это около 4,5 миллиона дел. А в Подольском архиве хранится примерно 18,6 миллиона единиц хранения, распределённых между 90 тысячами фондов. Хотя, казалось бы, по Закону РФ "О государственной тайне РФ" документы, за редчайшими исключениями, должны рассекречиваться через тридцать лет! (В 2005 году на хранении находилось десять миллионов дел времён ВОВ, в то время как в открытом доступе - только два миллиона. По словам историка Георгия Рамазашвили, ЦАМО предстоит пересмотреть восемь миллионов дел на предмет снижения грифа секретности.)

И самое жуткое: ведомственные инструкции, позволяющие уничтожать документы ведомственных архивов по истечении сроков хранения. Это вообще недопустимо. Это - необратимое действие. Это - потеря нашего коллективного прошлого. Потеря нас самих! Тот же Рамазашвили говорит об угрозе потери части личных дел, полковых и дивизионных фондов - самой что ни на есть глубокой и кровавой правды войны. А теперь на это наслаиваются и ограничения, накладываемые Федеральным законом "О персональных данных". (Последнее было причиной того, что в течение длительного времени не обновлялся сайт "Память народа".)

Выходом из сложившейся ситуации представляется массированное применение информационных технологий. Причем не любительское сканирование, которое можно сравнить с авианалетами И-15 бис и У-2 на колонны гитлеровцев под Юхновым, а государственное, тотальное, как артиллерийский обстрел Берлина. Сплошное сканирование документов Великой Отечественной.

По проекту "Подвиг народа" планируется отсканировать и выложить в открытый доступ 200 тысяч единиц хранения. Около 100 миллионов страниц. В Подольске - десять миллионов дел. Ещё пара миллионов в Центральном архиве ВМФ в Гатчине. При такой же толщине дел - миллиарды страниц. То есть пока сканируется от силы пара процентов от всего массива информации. Такое сканирование надо сделать сплошным, с использованием промышленных технологий обработки информации. (Старое присловье американских инженеров: мол, бутерброд может сделать и однорукий, но для миллиона бутербродов нужна машина.) Надо сканировать не только машинописные листы, но и "портянки" таблиц и "полотнища" карт. (Промышленный потоковый сканер пропускает более 100 листов в минуту, до 100 000 листов в день.) Сделать это должно именно государство, по очень простой причине. Возможно, какая-то часть секретных дел действительно содержит данные, не подлежащие разглашению, но их явно немного.

В советское время каждый ответственный секретарь - не только "районки", но и заводской многотиражки - знала, что из воспоминаний ветеранов надлежит вычёркивать подробности их призыва, дабы не разгласить дислокацию казарменного фонда. В эпоху Google Maps и космических снимков вельможных поместий это несколько неактуально.