Компьютер богов

Так получилось, что преподавание в средней школе, которое оба рассматривали раньше лишь как ступеньку к известности, славе и богатству, превратилось в основной источник их дохода за последние пятнадцать лет — чертовски длинная ступенька, — думал он иногда. Но он так никогда и не отказался окончательно от своей мечты. Он писал рассказы и случайные статьи. Он был членом гильдии авторов с хорошей репутацией. С помощью своей пишущей машинки он зарабатывал дополнительно около пяти тысяч долларов в год. И как бы Лина ни ворчала по этому поводу, все это давало ему право на отдельный кабинет… тем более, что сама она работать отказалась.

«У вас здесь очень мило», — сказал Нордофф, оглядывая маленькую комнатку, стены которой были увешаны невообразимой смесью старых фотографий. Ублюдочный компьютер был водружен на стол. Старая электрическая машинка Ричарда была временно переставлена на шкафчик с картотекой.

«Она еще послужит мне», — сказал Ричард. «Вы ведь не думаете, что эта штука может работать, не так ли? Джону ведь было всего четырнадцать лет».

«Забавно выглядит, правда?»

«Очень забавно», — согласился Ричард.

Нордофф рассмеялся. «И вы даже не представляете себе, насколько это забавно», — сказал он. «Я посмотрел на заднюю панель монитора. На некоторых проводах штамп „IBM“, а на других — „Рэйдио Шек“. Но больше всего телефонных проводов „Вестерн Электрик“. И, поверите или нет, там внутри маленький моторчик от эректора». Он глотнул пива и произнес задумчиво: «Пятнадцать. Ему как раз исполнилось пятнадцать. За пару дней до несчастного случая». Он выдержал паузу и повторил это снова, глядя вниз на свое пиво. «Пятнадцать». Голос его звучал совсем тихо.

«От эректора?» — Ричард недоуменно посмотрел на старика.

«Ну да, от механизма, который был вставлен в электрического котенка. У Джона был один такой… лет, наверное, с шести. Я его подарил ему на Рождество. Он уже тогда сходил с ума по всяким устройствам. Любой механизм ему нравился. Понравилась ли ему маленькая коробочка с моторчиками? Я думаю, да. Он ведь хранил ее почти десять лет. Не каждый мальчик поступит так, верно, мистер Хэгстром?»

«Да», — ответил Ричард, размышляя о коробках с игрушками Сета, которые он вытащил из дома уже много лет назад. Игрушки были отвергнуты, забыты или просто без причины разломаны. Он взглянул на компьютер. «В таком случае, он не должен работать».

«Не уверен в этом, пока вы не попробуете», — сказал Нордофф. «Парень был чертовски близок к тому, чтобы стать гением электричества».

«По-моему, это небольшое преувеличение. Я, конечно, знаю, что он хорошо разбирался во всяких устройствах и победил на общегосударственной технической олимпиаде, когда учился в шестом классе…»

«Соревнуясь с подростками, значительно старше его самого. Многие из них были уже старшеклассниками», — сказал Нордофф. «По крайней мере, так говорила его мать».

«Это правда. Мы все так гордились им». Последняя фраза, впрочем, была не вполне правдивой. Ричард гордился, мать Джона гордилась, но отцу мальчика было абсолютно наплевать. «Но задачи технической олимпиады и конструирование новой модели компьютера…» Он пожал плечами.

Нордофф поставил пиво. «В пятидесятых был мальчик», — сказал он, — «который сконструировал атомную бомбу из двух консервных банок и электрического оборудования стоимостью в пять долларов. Джон рассказал мне об этом. А еще он сказал, что в каком-то провинциальном городке в Нью-Мексико жил мальчик, открывший тахионы — отрицательные частицы, движущиеся во времени в обратном направлении — в 1954 году. Мальчик из Уотербери, Коннектикут, одиннадцать лет, изготовил бомбу из целлулоида, который он соскреб с игральных карт. Он взорвал с ее помощью пустую конуру. Дети иногда делают забавные вещи. И гениальные вещи, в частности. Вас это удивляет?»

«Да, возможно».

«Так или иначе, он был очень хорошим мальчиком».

«Вы его любили немного, так ведь?»

«Мистер Хэгстром», — сказал Нордофф, — «я любил его очень сильно. Он был идеальным ребенком».

И Ричард подумал, как странно все получилось: его брат, бывший самым настоящим дерьмом лет с шести, женился на прекрасной женщине и родил прекрасного, талантливого сына. А он, всегда стремившийся быть деликатным и добрым (что бы слово «добрый» ни обозначало в этом безумном мире), женился на Лине, превратившейся в жирную, как свинья, молчаливую женщину, а сыном его оказался Сет. Глядя в честное, усталое лицо Нордоффа, он думал о том, как все это могло произойти и сколько в этом было его вины, насколько это было результатом его собственной мягкости и слабости.

«Да», — сказал Ричард. «Именно таким он и был, не правда ли?»

«Не удивлюсь, если эта штука будет работать», — сказал Нордофф. «Нисколько не удивлюсь».

После того, как Нордофф ушел, Ричард Хэгстром включил компьютер в сеть и нажал кнопку на мониторе. Внутри раздалось легкое гудение, и он стал ждать, появятся ли на экране буквы IBM. Они не появились. Вместо этого, сверхъестественные, как голос из могилы, выплыли эти слова, зеленые привидения, появившиеся из темноты: