Компендиум

…история России — это история государствообразующего русского народа и его взаимоотношений с дружескими или враждебными народами. Нет, пожалуй, ни одного народа из числа населявших бывшую Российскую Империю, который добровольно и сознательно вошел бы в нее с похвальной целью: совместно с русскими выстроить могучее государство — пресловутый «общий дом». Ничего подобного. Большая часть народов была включена в империю либо силком, либо в ходе колонизации земель: не «вошли» в нее, но «оказались» в ней, зачастую против воли. Другие народы были вынуждены придти под эгиду России, спасаясь от геноцида и угнетения со стороны более сильных и страшных соседей. Они решали свои жизненные проблемы, а вовсе не мечтали о строительстве «общего дома». Наконец, ряд народов достался нам в качестве довеска к территориям, завоеванным у шведов, турок, персов, немцев, поляков. Их, естественно, просто никто не спрашивал насчет «общего дома». Не вырезали под корень, не уничтожили в ходе военных действий — и на том спасибо.

* * *

Создание Великой России — результат замыслов, труда и подвига (не всегда добровольного) русского народа и/или его правителей, а вовсе не какого-то «общественного договора» между парой сотен народов, населяющих евразийские просторы. Договора, согласно которому все, якобы, имеют равную долю в общем наследии.

Наши русские отцы и деды построили империю как «свой», а никакой не «общий» дом, — и не очень-то спрашивая других; ибо они строили его не для этих «других», а прежде всего — для себя и нас, своих детей и внуков, как это делает любой нормальный житель земли. То, что «свой» дом оказался вместе с тем «общим», населенным многими народами, — это лишь побочный эффект строительства, говорящий, во-первых, о бесконечном, «нечеловеческом» милосердии и добродушии русских людей. (Евреи, англичане, французы, немцы и многие другие поступили бы иначе. Они и поступали иначе. Мы это отлично знаем из истории, в том числе недавней.)

* * *

…русским следовало бы применить двойную тактику. С одной стороны, ни под каким видом ни в коем случае не принимать никакого участия ни в каких «круглых столах», «союзах» и «форумах» народов России (поскольку априори известна антирусская направленность этих «столов», «союзов» и «форумов» и наше участие только придает легитимность их решениям) — разве что в качестве наблюдателей. С другой стороны, надо решительно и по каждому поводу заявлять, что проведение подобных «столов» без нашего репрезентативного участия — есть вопиющее проявление русофобии, что оно не легитимно и неконституционно и т. п. Конечно, нас могут упрекнуть в неискренности и непоследовательности, но ответ наготове: в России сегодня нет организации, ответственно представляющей русский народ. Используем хоть раз свою слабость как силу…

* * *

«Диалог», за который ратуют рацы-ойзерманы, — не что иное, как какофония, нестройная болтовня политиканов, «пикейных жилетов», когда никто никого не слышит. Это очередная утопия, совершенно невозможная в практической политике — понятно, почему от нее отворачиваются партии. Утопия, сочиненная, опять же, для отвода глаз. Ибо политика (и рацы-ойзерманы это, конечно, твердо знают) — это, прежде всего, воля к принятию решений, воля к выбору. Выбор же (решение) онтологически всегда противостоит диалогу. Он по определению — монологичен. Поэтому диалог уместен только до тех пор, пока та или иная проблема, затронутая в нем, не «прорисовалась» до той степени очевидности, за которой следует принятие решения.

Действуя по излюбленной схеме «умри ты сегодня, а я завтра», авторы стремятся навязать своим реальным или мнимым оппонентам систему диалога, бесконечной, никого ни к чему не обязывающей дискуссии, втайне надеясь при этом, что решения будут приниматься либо ими самими, либо властями предержащими — по их совету.

* * *

«Политика есть продолжение войны другими средствами», — я уже упоминал… эту любимую евреями истину. Будучи по природе монологистами, не умеющими, да и не желающими слышать других, органически не способными к диалогу, евреи виртуозно умеют в нужный момент пользоваться идеологией консенсуса, диалога как щитом. Видимо, этот момент настал и в России.

Следует добавить, что «режим (вечного) диалога» — это один из синонимов демократии и плюрализма, о коих всегда и везде хлопочут любые меньшинства — от сексуальных и национальных до интеллектуальных — по вполне понятной причине. Ведь иначе у них просто нет шанса утвердить в обществе свои приоритеты. И тем более нет шанса укрыться от ответственности за свое анормальное поведение.

* * *