Компендиум

Раса, развиваясь какое-то время как единый ствол дерева, с определенного момента становится подобной кроне яблони, в которой ствол как таковой исчезает, превращаясь в букет ветвей, от него исходящих, — этносов. Расу можно также уподобить колосу, который до поры до времени составляет одно целое с зародышами семян-этносов; но семена созревают и развеиваются по миру, чтобы дать жизнь новым колосьям, которые, храня генетическую память о колосе-прародителе, живут, все же, своей собственной жизнью. Потенциально любая семья, оторвавшаяся от своей расы и ушедшая в автономное существование, есть зародыш этноса, имеющий потенциал как становления, так и исчезновения. Но на стадии рода, племени — и далее народности, народа — этнос проявляется уже статусно и ипостасно. От рода — к народу и далее (в случае обретения суверенитета и государственности) к нации: вот путь эволюции этноса, пройти который дано в истории далеко не всем.

Мы, таким образом, признаем, что этнос — такое же биологическое явление, как и раса, осколком (а то и сколком) которой он в чистом или смешанном виде является. Раса и этнос соотносятся как вид и разновидность (порода) в зоологии и ботанике.

* * *

…этнос — есть биологическое сообщество, связанное общим происхождением, обладающее общей биогенетикой, и соотносящееся с расой как вид с родом либо как разновидность (порода) с видом. Его ипостасями и стадиями развития являются род, фратрия, племя, народность и народ (нация).

* * *

Мы против любых предрассудков вообще, среди которых антирасовые есть наихудшие. Ибо они, мало того что антинаучны и базируются лишь на невежестве и злом умысле отдельных лиц, но крайне вредны для поддавшихся им народов. Это поистине болезнь, привитая нам, не только стойкая и заразная (благодаря массовым кампаниям промывания мозгов), но и смертельно опасная.

Мы делаем все, что в наших силах, чтобы справиться с этой болезнью и избавить от вредных предрассудков для начала хотя бы свой русский народ.

* * *

Наука этнополитика ни в СССР, ни в современной России никогда не изучалась и не преподавалась. По этнополитике не читается курсов лекций, нет учебников, методических пособий, хрестоматий. В результате во внешней и внутренней политике России провал следует за провалом, ошибка за ошибкой — ибо наверху сидят люди, не знакомые с азами этнополитики, не учившие ее законов, не пользующиеся ее правилами.

Когда мы, поколение 40-50-летних, ходили в школы и вузы, в моде был марксизм, политэкономия. Нам насаждалось политэкономическое мышление, считалось, что экономика все определяет, а политика — лишь «концентрированное выражение экономики». Все и вся объяснялось с этой точки зрения. Ленин утверждал, что нации есть «буржуазная выдумка», и даже мудрый Сталин, давая определение нации, ставшее на десятилетия хрестоматийным, умудрился опустить в нем самый главный, конструирующий признак нации: общность происхождения[19]. Политбюро ЦК КПСС сознательно закрывало глаза на этнополитические конфликты в стране, желая видеть вокруг лишь тишь, гладь и божью благодать, и в результате прозевало необратимые тектонические процессы, разрушившие страну.

Распад СССР ярко продемонстрировал всю примитивность политэкономической концепции. Огромное государство распалось вопреки ясно выраженной на референдуме установке большинства населения.

* * *

На смену обанкротившейся политэкономии в последние годы в моду вошла «геополитика». С ее помощью пытаются объяснять происходящее в стране и мире. Но это немногим более успешная и внятная концепция, чем политэкономия. Ведь горы не воюют друг с другом и моря не предъявляют друг другу претензий. Это все делают люди, и географическое положение народов есть лишь один из факторов, в некоторой степени определяющих их поведение. И что сказать в таком случае о народах, подобных русскому, имеющему в своем фенотипе все мыслимые ландшафты мира, и океанические побережья, и «срединную землю»?

Распад Советского Союза и сеть военных конфликтов, покрывших значительную часть мира и носящих отчетливо этнический характер, показали с величайшей убедительностью, что геополитика — есть, в сущности, лишь проекция этнополитики на географическую карту. Ибо субъектом истории вообще являются этносы. Не цари и герои, как считал Карлейль, и не «народные массы», как полагает марксизм, и, тем более, не «классовая борьба» движут историю. Именно человеческие племена, этносы воюют, конфликтуют и вообще взаимоотносятся с тех пор, как существует человек. Именно эти взаимоотношения, выстроенные в хронологическом порядке, и составляют историю человечества.

* * *