Компаньоны

— Дом дворфа клана Делзун, — пояснил Бренор.

— Там твои сородичи? — спросила эльфийка.

— Может, кто-то и есть, а может, пусто. И возможно, мы не пойдем далеко вглубь, чтобы выяснить это. То, что мне нужно, находится прямо за вон той открытой дверью.

Бренор взялся за топор и примерился к ближайшему грибу. В несколько ударов повалив его, дворф принялся отрубать гигантскую круглую шляпку.

— Он делает плот, — пояснила Вестра своим приятелям.

— Добро пожаловать на борт, если желаете, или можете оставаться тут. Я ненадолго.

Шорох был уже рядом с ним, помогая очистить шляпку гриба изнутри, и по поведению и выражению лица хафлинга Бренор понял, что пойдет дальше не один.

Действительно, все четверо оказались снова в сборе, хотя переправлять их через темную воду пришлось в три приема.

Бренор возглавил группу, но, когда они перешагнули порог Гаунтлгрима, шаги его сильно замедлились, ибо каждый шаг отзывался в его памяти торжественными и яркими воспоминаниями. Вслед за ним Вестра несла факел, и тень Бренора бежала впереди него, покачиваясь в мерцающем свете, и эта бесплотная пляшущая тень каким-то образом очень соответствовала ему, была столь же призрачной и нереальной, как и все его приключение. Тяжесть, давившая ему на плечи, становилась все ощутимее по мере того, как они шли по коридору в грандиозный приемный зал Гаунтлгрима. Справа на помосте покоился Трон Богов, откуда на Бренора снизошли лидерский дух Морадина, проницательность Думатойна и сила Клангеддина на время его схватки с Биалтиматуче, Демоном Ямы. Он живо вспомнил ее теперь, ту окончательную победу, загнавшую изначальный огонь в его водяную клетку.

Дворф сосредоточил все внимание на троне, шагая через величественный зал. Три его спутника нетерпеливо перешептывались у него за спиной, но опередить его не пытались.

Приблизившись к трону, Бренор остановился, увидев две каменные пирамиды, вознесшиеся позади. Он вспомнил слова Кэтти-бри в магическом лесу и сразу понял, что это такое и кто погребен внутри: одна для Бренора, другая для Тибблдорфа Пуэнта.

Камни, составлявшие одну из пирамид, были разбросаны, так что в ней образовалась зияющая дыра. Его ли это могила, подумал он. Неужели его усыпальница, его тело были осквернены и ограблены? Он с трудом сглотнул в приступе минутной паники при мысли, что вся его затея с приходом сюда провалилась.

Он был настолько поглощен собственными мыслями, что едва заметил, как Вестра, Девентри и Шорох пробрались за его спиной к трону.

— Руки прочь, ради вашего же блага! — в последний момент успел предостерегающе крикнуть Бренор, когда Шорох уже потянулся к отполированному дереву резного подлокотника.

— Ты взял нас сюда, чтобы угрожать? — сердито напустился на него Девентри. — Если тут есть сокровища, они такие же наши, как и твои, дворф, даже если мне придется перерезать тебе глотку, чтобы получить свою долю!

Бренор злобно глянул на Девентри и шагнул к нему.

— Этот трон для дворфов, ты, глупец, — бросил он, потом подошел к трону и уселся в огромное кресло. Он ожидал просветленности, уверенности и силы, но его надежды разом разбились вдребезги, когда он почувствовал гнев трона, его эмоциональное и физическое отторжение, буквально подбросившие Бренора в воздух и швырнувшие его с помоста на пол с такой силой, что он покатился кубарем.

Потрясенный, король Бренор перевернулся, сел и вновь уставился на трон.

Морадин отверг его!

Трое его компаньонов рассмеялись над ним.

— Так значит, он напичкан магией! — заявила Вестра. — Доброй или злой, а скорее всего, и той и другой понемножку.

— Но, похоже, не так уж он любит дворфов, — глумливо ухмыльнулся Девентри.

Бренор не знал, что ответить. Его мысли путались. Конечно, он много раз проклинал Морадина и прочих за эти двадцать лет своей второй жизни, но теперь это осталось в прошлом. Он пришел к пониманию истины: его вернули, чтобы исправить ошибки короля Бренора, а Миликки была лишь орудием для достижения этой великой цели. Он обнаружил ошибку в собственных рассуждениях и вновь обрел цель и покой.

Но почему же тогда трон отверг его?

Быть может, из-за физических изменений, гадал он, из-за того, что теперь в его жилах течет кровь не королей, но капитанов стражи? Точнее говоря, с виду он похож на молодого Бренора, но кровно связан с Реджинальдом Круглым Щитом и Увин, а не с линией Гандалуга.

Это представлялось таким банальным, почти издевкой над замыслами богов и трона. Он король Бренор. Он увидел правду, и скорректировал свои пути, и изменил свое отношение к богам, давшим силу этому трону.

— Вы насмехаетесь надо мной, — прошептал он своим богам, и мрачные мысли громоздились вокруг, погребая его под своей тоскливой безнадежностью. Он был настолько потерянным, что даже не заметил, как три его спутника столпились возле трона, что-то тихо обсуждая и выдергивая соломинки из-под прохудившейся обивки сиденья.

Бренор заставил себя подняться и, пошатываясь, поковылял к ним.

— Не смейте, — произнес он.

— Трон для дворфов? — зло отозвался Девентри, обернувшись. — Похоже, кресло с этим не согласно.