Компаньоны

Он стремительно влетел в молодой лесок, наконец оступился и полетел вниз головой, и Таннабричес у него на плечах подпрыгнула, вдавив его лицом в землю, и вяло перекатилась к костру.

— Мандарина! — заорал Рваный Дайн Мандарине Яркому Поплавку, жрецу группы. Женщина-дворф выплюнула кусок мяса, который жевала, и кинулась за своей медицинской сумкой.

— Орки! — крикнул Бренор, отплевываясь грязью.

В тот же миг наверху раздался громкий треск, на лагерь посыпались сломанные ветки, и огромный камень грохнулся на землю, придавив бедному Огнуну Кожаному Ремню ступню. Ох, как же он взвыл!

Бренор и Магнус Кожаный Ремень, шестой член отряда и четвероюродный кузен Огнуна со стороны отца, одновременно подскочили к камню, пытаясь столкнуть его с ноги своего командира, но, к несчастью, они оказались по разные стороны камня и, сами того не желая, работали друг против друга. Кряхтя и постанывая, дворфы переместились, чтобы встать по обе стороны от Огнуна, но это создало новую проблему для бедного Бренора и еще более бедного Огнуна, поскольку, когда Бренор огибал камень, древко копья, намертво засевшего в его щите, развернулось тоже и огрело Огнуна по голове.

— Ах, дьявольщина! — воскликнул Бренор, выпустил топор, ухватился освободившейся рукой за копье и рывком выдернул его. Потом развернулся и всей тяжестью изо всех сил навалился на камень, и вместе с присоединившимися Огнуном и Магнусом ему удалось сдвинуть его настолько, чтобы командир смог высвободить ногу.

— Лучше отойти на запад! — крикнул Рваный Дайн с верхушки валуна на краю лощины.

— Уходим! Уходим! — приказал Огнун.

— Ох, ее же нельзя трогать с места! — запротестовала Мандарина.

— У тебя нет выбора! — стоял на своем Огнун. Он, прихрамывая, подошел ближе и умолк, поскольку и ему, и остальным двоим было ясно, что Майдарина говорит не просто так и не преувеличивает.

Таннабричес, похоже, находилась на грани жизни и смерти.

Но орки приближались, и очередной тяжелый камень с треском пролетел сквозь ветви прямо над головами дворфов.

— С ними, великан, — предупреди Магнус.

— Бегите! — выкрикнула Таннабричес, собрав остатки сил.

Остальные трое посмотрели на Огнуна, Бренор видел боль на лице бывалого, но не разучившегося сострадать командира и понимал, что у Огнуна нет выбора, ради них всех и ради твердыни Фелбарр.

— К Рваному Даину, живо, — тихо произнес Огнун, и слова его каким-то образом отчетливо прозвучали на фоне все более громких воплей наступающих орков.

— Марш! Марш! — скомандовал он, поднимаясь на ноги.

Эти слова пронзили сердце Бренора сильнее, чем острие копья — грудь Таннабричес.

— Нет! — выкрикнул он, прежде чем успел остановить себя. И хотя слово прозвучало лишь в его мозгу, Бренор так и не понял этого. Протест, и не только против того, чтобы бросить девушку, но против всего вообще. Крик был адресован богам, виновным в этой трагедии, богам, сделавшим посмешище из жизни, которую отдал им Бренор, из веков верности и чести.

«Нет! — кричал его разум самому себе и Морадину. — Нет всему! Нет!»

И в этот кратчайший миг Бренор не смог противиться внезапному и неожиданному ощущению. Он ощутил то же, что испытал уже однажды на троне в древнем Гаунтлгриме: услышал мудрые советы Думатойна, спокойные приказания Морадина и, главное, ощутил, как сила Клангеддина вливается в его юные мышцы.

— Нет! — произнес он снова, уже вслух, дорвал со спины плащ и кинул его Огнуну. — Сделайте ей носилки! — приказал он.

Огнун недоверчиво уставился на него.

— Слишком много! — крикнул Магнус.

— Через меня не пройдут! — рявкнул Бренор, резко развернулся, подхватил топор и щит и, свирепо рыча, подскочил к валуну и прижался к нему спиной. С уверенным видом подмигнув трем своим товарищам, хлопотавшим вокруг Таннабричес, он выскочил из-за камня, гикая и размахивая топором.

Ближнего к нему орка он застал врасплох: тот как раз отвел руку, готовясь метнуть копье в группу у костра. Топор Бренона с хрустом врубился в грудь существа, отбросив его назад. Едва высвободив топор, Бренор снова ринулся в бой, спину его прикрывал валун.

Бренор высоко вскинул щит и, упав на колени, подсек ноги орка в тот самый миг, когда неприятельская дубинка с силой обрушилась на него.

Дворф туг же вскочил на ноги и прыгнул к следующим двум оркам, тесня их щитом. Он никого не ранил, широко взмахнув окровавленным топором, зато сумел выбить меч из руки одного противника и на треть укоротить копье другого.

Он не успокаивался и не собирался смирять овладевшую им свирепую ярость, он делал выпады, и уворачивался, орудовал щитом и непрерывно вопил. Ошеломленные орки кинулись назад, налетев на свои же подкрепления и. тормозя орочью атаку.

В эту свалку врезался Бренор, свирепо кромсая и рубя, нанося удары щитом, даже кусаясь, когда представлялась такая возможность. Ему сильно врезали дубинкой и от гулкого удара шлем едва не слетел с его. головы! В тот момент и еще долго после он видел предметы неотчетливо; но это было не важно. Дворфа не заботили ни четкость зрения, ни даже тактика.