Компаньоны

— Но, мой король? — внезапно спросил бывший телохранитель, и по тону Бренор понял, что последует дальше. — К-как? — запинаясь, выдавил Пуэнт. — Вас же не может быть!

Бренор обернулся и взглянул на старого друга.

— Да, но я есть, — и это часть дьявольской игры. Я много чего рассказал бы тебе, старый дружище, но боюсь, моя история так же темна, как и твоя. — С этими словами он взглянул на Трон Богов, проводник божественной силы, столь мощно исторгнувший его. Он пришел сюда, исполненный надежд, с возрожденной верой в Морадина, восхищаясь хитростью бога дворфов, использовавшего Миликки.

Но теперь, когда трон отверг его, Бренор не знал, что и думать.

— Помоги мне взять доспехи и щит, — попросил он.

Тибблдорф Пуэнт, посмотрел на него с сомнением.

— Это я и есть, дурень, и такого взгляда я, по-моему, не видал от тебя с тех времен, когда Нанфудл отравил меня, чтобы я мог убраться из Мифрил Халла.

Пуэнт ошарашенно моргнул, обдумывая его слова.

— Мой король, — склонил он голову и начал помогать Бренору с трупом.

Надев свой старый доспех, Бренор поведал Пуэнту историю об Ируладуне, об обещании, данном Миликки, и свидании, назначенном на вершине Пирамиды Кельвина. Ему пришло в голову, что вампир перебивает его не так часто, как можно было бы ожидать от Тибблдорфа Пуэнта, у которого на все было собственное мнение, но лишь внимательно приглядевшись к своему старому другу, он понял, насколько был прав: Пуэнт его по-настоящему даже не слушал. Более того, то, как Пуэнт посматривал на Бренора в этот миг, означало, что даже теперь вампир борется с искушением, порождаемым его болезнью. Бренор видел, что немертвый жаждет крови, любой крови, даже его, Бренора.

— Значит, теперь ты здесь убиваешь дроу, да? — внезапно спросил Бренор, чтобы отвлечь старого друга.

— Да, но теперь убиваю не так много. Они там, внизу, знают про меня, — ответил Пуэнт. — Нескольких сделал вампирами, как вы видели, еще нескольких убил совсем, но теперь я больше времени провожу в верхних залах, а не возле Кузни и этих проклятых дроу.

— Кузни?

— Да, они пользуются ею.

Бренор скривился при мысли, что Кузня Гаунтлгрима, одна из главных святынь его наследия Делзун, находится в руках темных эльфов.

— Вы бы лучше ушли. — Казалось, Пуэнт с трудом выталкивает из себя каждое слово. — Я подвел вас, мой король, не заставляйте меня подвести вас снова.

— Но ты все еще охраняешь этот зал, — возразил Бренор, придвинулся ближе и положил руку на крепкое плечо друга. — Даже таким, какой ты есть, ты сторожишь, этот зал, мою могилу и трон.

— Это все, что у меня осталось, — пожаловался Пуэнт. — Последняя ниточка... — Голос его дрогнул.

Бренор похлопал дворфа-вампира по плечу и попима- кяце кивнул.

— Мой верный Пуэнт, — подбодрил он бывшего телохранителя. — Ты верен до конца.

Пуэнт замотал головой.

— Все, что есть у любого дворфа, — сказан Бренор, — верность. Вся честь — в верности своему слову и своим друзьям. Больше нам нечего дать и ничего иного от нас не ждут.

Едва выговорив последние слова, Бренор снова бросил взгляд на трон и понял, почему был отвергнут им.

— Дзирт, — сказал он скорее себе, чем вампиру.

— Да, видел его в начале моей болезни, — неожиданно сообщил Пуэнт, и Бренор обернулся к нему. — Это он оставил меня в пещере на восходе солнца, но он думал обо мне лучше, чем я оказался. — Он покачал заросшей волосами головой и уныло уставился в пол.

Бренор пытался осмыслить эти слова, но в голове засели другие мысли.

— Из него получился бы хороший дворф, да? Из Дзирта?

— Слишком тощий, — ответил Пуэнт. — Но душой — да. Никто не был более предан вам, чем он, кроме меня.

— Невознагражденная преданность, — едва слышно пробормотал Бренор, внезапно почувствовав себя изрядно пристыженным. Он снова оглянулся на трон. — Добрый друг, — добавил он громче.

— Да, но если бы он им был, то убил бы меня совсем в той пещере. — Голос Пуэнта внезапно вновь изменился. — Нельзя доверять сердцу вампира.

Эти слова больно задели Бренора, а осмыслив их, он все понял. Боевой Топор резко развернулся, держа топор наготове.

Но Тибблдорфа Пуэнта нигде не было видно. Бренор обежал все вокруг.

— Пуэнт! — звал он. — Ты затеял охоту на меня, дворф? Пуэнт!

Ответа не было.

Бренор постучал топором по щиту:

— Пуэнт?

Он услышал какую-то возню за троном и прыжком обогнул его, как раз вовремя, чтобы увидеть, как облачко тумана с дворфа величиной уплывает вдаль и втягивается в трещины в полу. Бренор побежал туда, но Пуэнта там не было. Бренор посмотрел на трон, сиденье которого теперь мог видеть, и там, на сиденье, лежал его однорогий шлем.

— Ах, Пуэнт, мой Пуэнт, — прошептал Бренор со слезами на глазах. Он положил топор перед троном и дрожащими руками потянулся к шлему — единственной короне, которую он когда-либо носил. — Верный Пуэнт, — шепнул он снова, думая, что, даже будучи больным, под проклятием вампиризма, Тибблдорф Пуэнт устыдил его и показал, каким должен быть настоящий дворф.

Верность.