Комната воды

– Не понимаю! – в замешательстве воскликнул Мэй. – Впервые за столько лет ты не втягиваешь в это дело хиромантов, медиумов, колдунов, друидов или еще кого-то из твоих «узких специалистов». А я-то думал, мы хотя бы наймем одного из тех, кто ищет подземную воду с помощью ивового прута. Но ты, кажется, вполне доволен собой и готов ждать самого худшего.

– Кстати, насчет лозоходцев – неплохая мысль. А я-то думал, тебе нравится, когда я такой – рассудительный и спокойный.

Было слышно, как леденец стукнулся о вставные зубы.

– Нравится, но уже начинает действовать на нервы.

– Видишь ли, у меня не так много гипотез. Сначала я предположил, что твой приятель абсолютно чист, просто некий изворотливый мошенник или даже вор обманом втягивает его в криминал. Но теперь мне пришло в голову, что Гринвуд и сам готов нарушить закон, чтобы оказать кому-то нелегальную услугу.

– С чего ты взял, что его действия противозаконны? – поинтересовался Джон.

– По сведениям Миры, он не запрашивал разрешения войти на участок и не обращался в водное управление Лондона, которое ведает доступом к подземным водам. Ты говорил мне, что мистер Гринвуд был обычным кабинетным ученым без гроша в кармане, пока не связался с преступниками. Мне кажется, сейчас у него что-то вроде переходного периода. Кто знает, каким он теперь станет? Люди уходят бог знает в какие темные миры, и бывает, их оттуда уже не вернуть.

– Гм… – пожал плечами Мэй.

Тут они увидели Гринвуда – в желтой строительной каске, обмотанный веревкой, он спешил через пустырь, таща за собой египтянина. В следующее мгновение пара скользнула под заколоченную досками железнодорожную арку.

– Посмотри вокруг. Знаешь, где мы находимся? – спросил напарника Брайант.

Мэй огляделся:

– На юге от моста Воксхолл. Одно из тех мест, куда не ступала нога туриста. Ничья земля.

– «И в зелени садов Воксхолл приятно отдохнуть». Полюбуйся на эту забетонированную клоаку. А ведь когда-то, до тысяча восемьсот шестидесятого года, в этих местах располагались сады Воксхолл. Почти двести лет здесь щебетали птицы и благоухали цветы, и, заметь, это был городской парк, открытый для всех. Тут были прекрасные фонтаны, иллюминация, великолепные итальянские колоннады, китайский павильон, устраивались полеты на воздушном шаре. А в центре всего этого – первоклассный концертный зал среди листвы, украшенной гирляндами разноцветных фонариков.

Лимонный леденец хрустнул на зубах Артура со звуком, похожим на выстрел. Мэй наблюдал, как грузовики, чадя, тряслись по дороге с односторонним движением.

– Не может быть.

– Хогарт писал здесь «Четыре времени дня». Уолпол и Диккенс, принцы, послы и министры ужинали в изящных беседках. Два века счастья и удовольствия, – вздохнул Брайант. – В конце концов популярность садов привела к нарушению общественного порядка, и по аллеям расставили смотрителей. Входная плата снизилась, содержание садов ухудшилось, пунш начали разбавлять, кухня стала скверной. Начались драки и разбой. Концертный зал развалился, и вскоре вообще ничего не осталось. Теперь посмотри вокруг. Почему темная сторона человеческой натуры в конце концов берет верх над светлой? Почему прекрасное всегда гибнет? Взгляни, каких страшилищ понастроили себе бездушные богачи – десятки высоченных башен по всему берегу Темзы, этакие трущобы будущего.

– Тут уж ничего не попишешь, Артур. Деньги к деньгам. Надо с ироничным смирением относиться к тому, что мы не в силах изменить.

– На редкость бредовая мысль. – Брайант всегда отдавал предпочтение удовольствиям прошлого, тогда как Мэя влекли перспективы будущего. – Я могу тебе сказать, что делает Гринвуд. Он следует по течению Эффры.

– Эффры?

– Это еще одна из так называемых утраченных лондонских рек. Он только что вошел в здание, построенное над рекой в самом конце девятнадцатого века.

– Сначала Флит, теперь эта. Как они связаны?

– Вопрос резонный. Возможно, что-то заставило его отказаться от затеи с Флитом. Вот, смотри. – Артур развернул карту и разложил ее на приборной доске запотевшего «мини-купера». – Судя по всему, все подземные реки Лондона стекают в Темзу, а что касается Эффры, то она течет с юга на север, через Херн-Хилл, Брикстон, Стокуэлл и Кеннингтон прямо сюда, в Воксхолл. В исторических книгах ее называют речкой, но, вероятно, она была достаточно широка, чтобы и король Кнут, и королева Елизавета Первая могли плавать по ней на корабле. Если учесть, что этих монарших особ разделяло добрых пятьсот лет, то исток у Эффры явно был мощный. По ней Елизавета отправлялась в гости к сэру Уолтеру Рэли. Как и с большинством других рек, теперь от Эффры осталась только горстка заболоченных прудов, пара грязных ручейков и заложенные кирпичом сточные отверстия. Интересно, что Гринвуд побывал в устьях обеих рек, где, возможно, еще сохранилась викторианская канализация.

– Если он не собирается грабить банк, какого черта ему тогда нужно? – спросил Мэй. – Может, он ищет что-то в самом туннеле?

– Провалиться мне на этом месте, если я знаю. Идем пиво пить.

– А поесть? Я умираю с голоду, – пожаловался Джон.