Комната ужасов

— Знаешь, ты и «Пластиковый Огонь». Все. Все остальные в школе боятся Хэнка с прихлебалами. Ты у нас вроде как почетный член, а?

— Я, наверное, не заслуживаю. Все-таки я еще побаиваюсь Хэнка. — Джейми был тронут.

— Не бери в голову. Если б у меня не было Монка, я бы тоже побаивался. Тем, кто дружит с «Пластиковым Огнем», Хэнка бояться нечего. Я замолвлю словечко. Мы за тобой присмотрим. Я скажу, и Монк шепнет Хэнку кое-что на ушко. Ты будешь под колпаком.

— Под колпаком?

— В смысле, в порядке. Колдуны же должны чудно говорить. Нам, уродам, надо держаться друг друга.

— У?

— Нам, уродам. Гомикам, тем, кто живет в чудных домах, и все такое. Ты ведь живешь в этом чудном месте, на Кленовой, нет, что ль?

— Я живу на Улице Кленов.

— Там один дом на всю Кленовую, так? Посещают, а? Призраки, там, ведьмы? И колдуны, особенно. Таинственные исчезновения, оргии, и все дела, да?

— Да обычный дом. Правда.

— Я бы посмотрел как-нибудь.

— Лучше дождись тогда Хеллоуина[2] для полноты эффекта.

Тень мысли пронеслась в сознании Джейми. Он припрятал ее на потом.

Появление Булвера прервало их беседу. Начался урок.

Глава 10

Джейми наблюдал за Баунти. Та изучала землю в цветочных горшках.

— Земля сухая, Векки. Ты бы полила, — сказала она, стоя у библиотечного стола.

— Полей сама. Ты же видишь, я меняю Джейми повязку.

Джейми отвел взгляд от перевязанного хвостика, который был когда-то мизинцем.

— Ма, почему всегда мизинец? Чего Оно каждый раз в одно и то же место?

— Похоже, дело не в этом. Оно ведь дважды покушалось на это место у тебя, а у Харвест — один раз, и у меня — один. Я понимаю, о чем ты. Видимо, это как бастинадо.

— Бастинадо?

— В гаремах. Обычное наказание для женщин. Их бьют палками по пяткам. Болезненно, но не выводит из строя. — Она улыбнулась. — По крайней мере, они могут как раньше исполнять свои обязанности. — Улыбка исчезла. — Я думаю, Оно чувствует, что нас можно использовать, неважно, есть у нас мизинцы или нет. Оно нами пользуется, вот что.

Баунти вернулась со стаканом воды.

— Все, щенка нет, — сказала она, выливая воду в цветочный горшок. — Долго же это тянулось. И со щенком тоже. Три дня на собаку, шесть на кошку. Интересно, почему так?

— Да ясно, почему, — сказал Джейми, когда Векки закрепила повязку. — Его тошнит от щенков и котят.

Боб оторвался от своего монитора:

— Ну хватит. Отныне Оно не сможет заставить нас это сделать. — Он испуганно взглянул на потолок, осмотрел комнату.

— Оно, не сможет? — криво усмехнулся Джейми. — Ты не боишься, что Оно тебя услышит, Боб?

— Как бы это узнать, где Оно, вот что. — Боб потряс своими записями и расправил плечи.

— Не там ищешь, Боб, — мягко сказал Джейми. — Когда мы начали выращивать растения в этом доме? Проверь зеркало, Боб. Смотри, как Оно заставило Баунти принести Ему глоток воды!

— Спать пора давным-давно, — сказал Боб. — Пошли. — Он вывел их из комнаты. Руки его были глубоко засунуты в карманы.

Как всегда в первую пятницу месяца, у Джейми было два свободных урока, и дома он оказался рано. Все за исключением Харвест сидели в кухне и пили кофе с волованами, начиненными омарами, по рецепту Боба.

Джейми вернулся к вчерашнему вечернему разговору.

— Как известно, Оно кормится котятами и щенками, — сказал он. — Скоро нам придется искать какой-то выход из положения. Может, найти бездельника какого-нибудь. Кого-то ненужного, без семьи. Ну, например, водителя нашего автобуса. Трижды его предупреждали, чтобы за руль пьяным не садился. Натуральный алкаш, пропойца. Никто и не заметит. Скорее другого найдут.

Боб швырнул поднос на кухонный стол.

— Оно не сможет, — тихо проговорил он, — не сможет заставить меня делать Его грязную работу. Оно не властно над нами.

— Нет? — приподнял бровь Джейми. — Помнишь то время, когда Оно было маленьким и беспомощным? И как мы его любили? Разве это были наши настоящие чувства? Я чувствовал Его власть. Не стоит быть таким самонадеянным: с тобой может произойти то же самое. Спроси маму или Харвест. А прошлый вечер, помните? Воды немножко — все, что Ему было нужно. Бывают периоды, когда Оно насытилось. Удовлетворено. И с нами то же самое, будто выпили слегка.

— Эйфория, — перебил Рон.

— Да, можно и так сказать.

— Вам, похоже, нравится, что с вами происходит, нравятся вам такие моменты, — поддел Боб.

— Разве это не всем нам нравится? В смысле, эти периоды. Я что-то не заметил, чтобы ты составлял исключение.

— Ну хватит! — Боб покраснел. — Во всяком случае, Оно не в силах заставить меня пойти наперекор моей совести. Котята и щенки — ладно, чтобы спасти моих близких от боли и страданий. Но не убийство. Этого я Ему не позволю.

Он вскочил из-за стола и подошел к кухонной двери. В проеме он остановился, потер лоб. Векки встала:

— Куда ты, Боб?

— Сделать кое-что, — ответил он.

— В погреб?

— Да, в погреб.

Все спустились следом.

На верстаке лежала медная трубка. Боб взял ее и заглянул внутрь.

— Вот эта, пожалуй. — Он стал надевать трубу на мизинец левой руки. Векки схватила его за руку, но мужчина вывернулся.

— Не надо, ма, — посоветовал Джейми. — Хуже будет, если ты ему помешаешь.