Комната старинных ключей

И тут Полина поняла.

– А вы не боитесь, что он меня убьет? – тихо спросила она. – Или для этого вы меня тут и оставляете? По двум трупам легче искать убийцу, чем по одному?

– Не просто легче, а значительно легче! – воодушевленно отозвался Макар. – Первый-то труп лежалый. А ваш будет свеженький, со всеми нужными следами.

Несколько секунд девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами. А потом рассмеялась.

– И вы называете Анжея циником? Да по сравнению с вами он просто ромашка!

– Зато вы перестали бояться, – пожал плечами Макар.

Полина прислушалась к себе и поняла, что Илюшин прав.

– Почему вы думаете, что он меня не тронет? – уже спокойно спросила она.

– Потому что рядом постоянно кто-то будет.

– Кто-то? Вы уверены, что этот «кто-то» – не тот, кого вы ловите?

– Уверен. Серега Бабкин, конечно, не без странностей. Но что ему точно не нужно, так это Зеленая Дверь. А если б он и захотел в нее войти, то не стал бы заморачиваться с ключами, а просто вышиб ее головой.

Полина вскрикнула от радости.

– Сергей уже здесь?

– Будет через полчаса. Так что потерпите немножко, а потом он составит вам компанию.

Илюшин подмигнул и собирался уйти. Но Полина остановила его.

– Подождите! А как же тот кабинет Анжея? Со шкафом? Вы туда тоже кого-то посадили?

– Туда мне некого сажать, – с сожалением сказал Илюшин. – Поэтому там, увы, просто сломался замок.

– Как сломался?

– Намертво. Больше не открывается. Теперь, чтобы туда попасть, только дверь выламывать…

– Анжей вас убьет, – ужаснулась Полина, на секунду забыв обо всем случившемся.

Макар посмотрел на нее и вдруг расхохотался.

– Что? – растерялась Полина. – Что смешного?

– Вы идеальная экономка, – с насмешливым восхищением сказал Илюшин. – Вокруг вас могут бушевать катаклизмы, готовиться убийства и побеги. Но вы все равно будете беспокоиться о сломанном замке.

И ушел.

– Буду считать, что это комплимент, – вслед закрытой двери пробормотала Полина.

* * *

Ирма стерла десятый черновик письма Стивену. Или двадцатый. Или сотый: она сбилась со счета.

Ничего не выходило. Слова не складывались в предложения. Нужно написать что-то короткое, теплое, нежное. Но она не могла отделаться от мысли, что его молчание имеет причину.

«Кто мне пишет? Да так, одна русская художница. У нас был короткий роман сто лет назад. Ты ревнуешь, милая? Забудь, это давно в прошлом».

Чем больше попыток, тем дальше она от цели.

В комнату постучались.

– Заходи, – сказала Ирма, не оборачиваясь.

Анжелика втекла в комнату. Нежная, мягкая, обволакивающая.

– Прости меня!

Сколько искреннего раскаяния в ее голосе…

Она скользнула к сестре, опустилась на колени.

– Я так виновата перед тобой… Я не понимала, что ты чувствуешь. Мне хотелось защитить тебя.

– От кого? – не выдержала Ирма.

Прекрасные синие глаза наполнились слезами.

– Ты ведь меня не оставишь?

«Вас любили больше, ценили больше, гордились вами больше» – вспомнились Ирме слова Макара Илюшина. Что, если Анжелика знала об этом? Что она должна была чувствовать: лишенная таланта, обделенная любовью?

Младшая беспомощна без старшей. А Стивен прекрасно обходится один.

– Я боюсь отпустить тебя, потому что я ничего без тебя не стою, – всхлипнула сестра, словно прочитав ее мысли. – Ты меня простишь?

Ирма помолчала. А затем сказала то, что уничтожило всю работу, проведенную Макаром Илюшиным.

– Мне не за что тебя прощать, дорогая.

* * *

К вечеру дождь взбесился: выбивал сумасшедший фокстрот по крыше, лупил барабанными палочками по листьям. Туча наползла на дом и поглотила. Словно разозлившееся небо накрыло его черной лапой, прижало к земле: попробуй выбраться.

К ужину пришлось зажечь свет во всем доме. И все равно по углам таился мрак. Тени протягивали длинные дрожащие руки – вот-вот схватят, уволокут неизвестно куда. Высосут, и станешь сам как голодная тень, поджидающая добычу.

Воображение Полины к вечеру распоясалось. В каждом шорохе ей слышались шаги убийцы. Даже присутствие Сергея Бабкина не слишком успокаивало.

Они сидели в библиотеке уже несколько часов, делая вид, что разбирают книги. Макар Илюшин объявил во всеуслышание, что Анжей Ковальский возвращается завтра утром. И они «готовились» к его приезду: экономка, помощник и помощник помощника (именно так назвал Сергея Илюшин).

Полина выглянула в окно. На дорожках расплывались лужи. Ближайшая клумба превратилась в болото. Дождь все месил, месил, месил ее, как дрожжевое тесто. Грязь ворочалась, вспухала пузырями. Нарциссы и фиалки размочалило потоками воды. Полина со слезами смотрела на безжизненные сломанные стебли и скомканные цветки. Ее любимая клумба…

– Какой свирепый дождь! – не выдержала она. – Скорее бы он закончился!

– Да, молотит от души. К утру перестанет.

– К утру!

До утра казалось так же далеко, как до следующего года.

Полина вытерла слезы. Ей нельзя раскисать. В конце концов, кто главный в этом доме?

Она повернулась к Сергею:

– Что у нас осталось в этом шкафу?..