Комната старинных ключей

Воображаемый телефонный собеседник открыл рот, но вместо слов из его горла вырвалось кудахтанье. Полина изумленно моргнула, и видение исчезло.

Ах, вот оно что! Курица!

«Совершенно невозможно думать в такой обстановке, – рассердилась девушка. – Отвлекают своими курами, не дают сосредоточиться».

Под ложечкой заныло. Желудок, с утра задобренный тарелкой овсянки, напомнил, что у него по расписанию время обеда. Вдобавок прижатый рядом старичок (его-то ключи и мешали Полине) вдруг пробормотал, блаженно прикрыв глазки:

– … И пивка бы к ней свеженького! С квашеной капусткой!

Этого Полина выдержать уже не могла. Она настойчиво стала пробиваться к двери, подальше от источника запаха и от старичка с его гастрономическими фантазиями. К тому же ехать оставалось всего две остановки.

Когда поезд остановился, она едва выбралась из вагона. Почему-то нашлось мало желающих сойти на станции «Синие родники». Собственно говоря, она была единственной, кто в следующую минуту стоял на платформе и смотрел вслед облезлому хвосту электрички.

Выдохнув и поправив перекосившееся пальто, Полина огляделась – и ахнула.

Казалось, переполненная электричка перенесла ее не в пространстве, а во времени. Недалеко – всего на пару недель. Но за эти две недели случилось многое.

С неба сдернули старое зимнее одеяло. Теперь голубая простыня расстилалась над Полиной, сколько хватало глаза. Вдалеке на лес опустилось зеленое облако да там и осталось. На деревьях, росших вдоль обочины, оно рассыпалось на мельчайшие нежно-зеленые брызги. Словно кто-то омыл прозрачным дождем все, что было вокруг станции «Синие родники», и от этого почерневшая от злости зима стекла вниз и ушла в землю, оставив за собой только белые проплешины в низинах.

Полина взглянула под ноги. В расщелине асфальта приветливо покачивалась молодая травинка, похожая на укроп.

Девушка вдохнула глубоко-глубоко. Набивший оскомину запах города исчез. Пахло только что разрезанным арбузом, свежими огурцами. Пахло невидимой пока мать-и-мачехой на пригорке. Пахло теплым юго-восточным ветром, расправившим крылья над лесом.

Пахло весной.

– На дальней станции сойду, – пропела Полина, безбожно фальшивя, – трава-а-а по пояс!

Где-то неподалеку утробно загудел шмель. Гудение становилось все громче, громче и наконец перешло в тарахтение. Полина едва успела удивиться, а следом сообразить, что для шмелей еще не сезон, как из-за поворота, закрытого деревьями, вылетела ярко-желтая машина.

Это был невероятный автомобиль. Длинный, старомодного вида, он подпрыгивал на ухабах и сверкал на солнце хромированными деталями радиатора. От его цвета хотелось зажмуриться. Этот желтый напоминал не о нежных оттенках сливочного масла или насыщенном отливе утренней яичницы. Нет, это был цвет взбесившейся канарейки, гоняющей по комнате ополоумевшего рыжего кота. Безумный, яростный, ошеломляющий цвет!

Автомобиль лихо развернулся и затормозил у платформы. Водительская дверца открылась, и наружу вылез мужчина в кожаной курке.

В первую секунду Полина едва не шарахнулась в сторону.

Мужчина был пугающе высок, не меньше двух метров. Ей не доводилось прежде видеть людей такого роста. Худой, но не тощий. Лицо угрюмое, непроницаемое, с плотно сжатыми губами, к тому же заросшее щетиной. Правое ухо разорвано сверху, лоб перерезан, как морщиной, белым шрамом.

Вылитый бандит. Реликт девяностых, каким-то чудом оказавшийся за рулем необычной машины.

– Полина? – хмуро осведомился реликт, подходя ближе.

Подавив могучее желание сказать, что она – Света, девушка молча кивнула. Ей стало совсем не по себе. «Уголовник, причем контуженный. Таким нельзя противоречить, надо во всем соглашаться».

– Меня Доктор за вами прислал, – отрывисто сказал мужчина. – Садитесь.

И распахнул дверцу машины.

Полина не двинулась с места.

– Какой доктор? – вежливо спросила она, в уме просчитывая пути отхода. Получалось, что бежать можно только по шпалам за ушедшей электричкой, которую она так опрометчиво покинула.

– Что значит «какой»? – нахмурился водитель.

– Я имею в виду специализацию, – пояснила Полина с мягкостью дипломата, ведущего разговор с аборигенами Новой Гвинеи.

«Главное – не выводить его из себя, – вертелось у нее в голове, пока она мило улыбалась мужчине с изуродованным ухом. – Потянуть время – а там и следующая электричка подойдет».

– Это я без понятия, – грубовато бросил водитель. – Какую выберет, такая и будет.

От их беседы на Полину повеяло легким безумием.

– Ну, садитесь же! – проворчал мужчина. – Или хотите пешком идти? Здесь километра два будет. До поселка километр, и от него еще столько же.

Безумие рассеялось, как туман от дуновения ветра.

– Так вы от Ковальского! – воскликнула Полина, испытав невыразимое облегчение.

– А от кого еще? Я же сразу сказал – от Доктора. Так мы едем, или будете ждать автобус?

Полина уселась в автомобиль со смешанным чувством восхищения и страха. Эта машина казалась такой старинной! И такой элегантной…

Водитель лихо рванул с места, и вскоре платформа осталась за спиной.

– Как называется эта марка? – осмелилась спросить девушка.