Комната шепотов

Отдавая мысленное приказание идущей паре, Джейн пробормотала: «Не поворачиваться, не поворачиваться, не поворачиваться», сбросила скорость, перешла на правую полосу так, что одно колесо коснулось обочины, потом съехала на обочину, оказавшись позади захваченного фургона, – мужчина и женщина больше не могли ее видеть. Дорожный шум, вероятно, заглушал звук мотора «форда», но она не стала рисковать, выключила двигатель и последние сто ярдов проехала накатом. Под двумя покрышками похрустывал гравий. Наконец она остановилась в шести футах от фургона. Джейн вышла из машины и закрыла водительскую дверь, но не до конца.

Заднее окно жилой части было завешено тканью с мягкими широкими складками, но на других окнах занавесок, видимо, не было. Двигатель фургона работал, из раздвоенной трубы выходил конденсат, капельки которого падали на обочину. Проезжая мимо Джейн, машины обдавали ее ветерком. Она двинулась к фургону, решив обойти его с правой стороны. Если у кого-нибудь из водителей эта придорожная сцена вызвала любопытство, оно сдерживалось мыслью о высокой цене, которую нередко приходится платить, беря на себя в эти дни роль доброго самаритянина.

С левой стороны у фургона была одна дверь, а с правой – две: одна сзади, другая спереди. Джейн воспротивилась искушению открыть заднюю дверь, вытащила пистолет и, пригнувшись, прошла вперед, держась как можно ближе к фургону и ниже линии окон. Приблизилась к двери, у которой при выезде со стоянки сидела бабушка. Заглянула внутрь. В кабине не было никого – два пустых сиденья.

Если похитители находились в жилой части или кухне – из обоих помещений можно было пройти в кабину, – они услышат, как открывается дверь. Даже неожиданное усиление дорожного шума насторожит их.

В минутном приступе малодушия Джейн сказала себе, что это не ее война, что эти злоумышленники не входят в союз социопатов, который угрожает ей и Трэвису, что это лишь разбойники-любители, а не сеятели эпического хаоса вроде Д. Д. Майкла и ему подобных. Но в действительности эта война была частью той, которую вела она, – всеобщей войны, не имеющей границ ни во времени, ни в пространстве, и каждое сражение было важно для сохранения надежды на конечную победу, а уход от одного столкновения был равносилен сдаче по всем направлениям – оставалось только сложить оружие и погибнуть.

Джип «чероки» влился в поток машин и помчался на восток, чтобы съехать с шоссе и добраться до того места, где похитители будут праздновать успех своего дела, а их пленники – испытывать страдания.

Укрытая от взглядов водителей на шоссе, Джейн вытащила глушитель из кармана кобуры и навинтила его на кольт, затем дернула за ручку двери фургона. Та оказалась не заперта, и Джейн открыла ее.

9

За дверью три низенькие ступеньки вели к сиденью второго водителя, а верхняя, в виде треугольника, служила также для входа в жилое пространство за кабиной. Джейн не увидела там никого – ни женщин, ни девочек, ни бандитов. Дальше располагались открытая кухня и обеденный уголок, где тоже не было ни души.

Она закрыла дверь и без колебаний прошла в жилую часть: ее учили, что после принятия решения нужно сразу же, насколько позволяет обстановка, проводить его в жизнь – быстрее, чем если бы тобой двигала только храбрость. Ты должна использовать нечто большее, чем храбрость. Можно называть это уверенностью в себе, и тот, кто честен с собой, знает, что это слепая вера – сила, которая навела порядок во Вселенной. Фургон слегка раскачивался, сотрясаемый порывами ветра от проносящихся мимо огромных фур. Джейн слышала стук своего сердца и шум в ушах, сообщавший о движении крови в сонной артерии и яремной вене. Если голоса что-то и говорили, она их не слышала.

Узкий проход за кухней. За дверью слева оказался погруженный в темноту туалет, а в конце прохода – закрытая дверь в спальню.

Из комнаты, расположенной справа, в проход проникал свет. Джейн не могла подкрасться к косяку и заглянуть в открытую дверь – следовало исходить из того, что ее услышали и уже поджидают. Она смело вступила в освещенное пространство, однако при этом пригнулась и опустила пистолет – эти любители, насмотревшись плохих фильмов, целились в голову.

Тесная спальня. Бритоголовый стоял спиной к Джейн. Бабушка осела в углу, изо рта ее сочилась кровь, но женщина была жива, хотя и объята ужасом. Сандра лежала лицом вверх на кровати – волосы растрепаны, распухший левый глаз закрыт, запястья и щиколотки туго связаны неизменно популярными кабельными стяжками. Бритоголовый разорвал на ней блузу – материя треснула, пуговицы полетели прочь и зазвенели, ударяясь о стенную панель. Время и место были неподходящими для изнасилования. Он заводил себя, разглядывая обеих женщин и запугивая их еще больше.