Комната с белыми стенами

Тогда зачем ты пошла работать в «Бинари Стар» к Лори Натрассу? Но могла ли я в 2007 году представить себе, в каком положении окажусь сейчас? Если я сейчас позвоню домой и скажу все это Ангусу Хайнсу, он будет, наконец, удовлетворен и позволит мне работать над лентой?

Я зарываюсь лицом в ладони. О господи, что я наделала? Наверное, я должна сказать водителю, чтобы он повернул назад в Килберн, но я не нахожу в себе сил. Я не желаю снова видеть рядом с собой Ангуса Хайнса.

Такси останавливается рядом со зданием «Бинари Стар». Расплатившись, я выхожу из машины. Внешняя дверь не заперта – значит, внутри кто-то есть. Я вхожу в двойные стеклянные двери и сталкиваюсь нос к носу с Раффи.

– Кого я вижу? Фелисити в субботу! – говорит он, уперев руки в бока и сделав изумленное лицо. – Не иначе как мне это примерещилось.

– Ты… обычно работаешь по субботам?

– Угу. – Он подается вперед и шепчет мне на ухо. – Иногда, вопреки заповеди Божьей, даже по воскресеньям. Только не говори Ему.

Интересно, неужели Раффи чем-то напуган и пытается убедить себя в обратном? Иначе зачем человеку торчать в выходные на работе? Или нет, это я переношу на него свои страхи. Потому что Раффи выглядит как обычно.

– С сегодняшнего дня я намерена работать по выходным, – заявляю я с серьезным видом.

Раффи поджимает губы. Еще бы, учитывая, сколько мы собираемся тебе платить. Это в моей голове звучит его голос или же у меня паранойя? В любом случае ощущение такое, будто в каждой руке у меня по пистолету, а на мне футболка с надписью через всю грудь «Не промахнись».

– Тебя в твоем кабинете ждет сюрприз, – говорит Раффи. – Кстати, когда я последний раз заглянул в офис Майи, там тебя тоже ждала пара сюрпризов.

Прежде чем я успеваю спросить, о чем он, его уже и след простыл. И лишь двери хлопают ему вслед.

Кабинет Майи закрыт. На ручке болтается табличка «идет совещание». Из-за двери до меня доносится ее голос и еще несколько голосов. Ненормальные трудоголики, вот кто они такие. Неужели они не в курсе, для чего существует суббота? Почему не дома? Почему не надели пижаму и не свернулись калачиком на диване? Почему не смотрят повторение очередной серии «Место под солнцем. Дома и вдалеке»?

– Я это ценю, – произносит чей-то громкий голос.

«Это»? Что еще за «это»? Табачный дым? Это некое тайное сборище Общества Ценителей Никотина на Рабочем Месте? Я решаю, что если у Майи и есть для меня сюрпризы, то с ними можно подождать.

В кабинете, который мой, Лори или ничей, в зависимости от вашей точки зрения, меня ждет небольшой серебристый робот. Мне требуется пара секунд, чтобы прочесть этикетку и понять: это не робот, а осушитель воздуха. Сердце тотчас падает куда-то в область кишечника. Еще неделю назад я была бы в полном восторге, но только не сейчас. Момент говорит сам за себя. Раффи знает: теперь это мой новый кабинет. Знает он и то, что проблем с конденсацией в нем нет. Вдруг этим осушителем он как бы намекает на то, что вскоре я вернусь в свою прежнюю сырую конуру, где мне самое место?

Я запираю дверь и включаю компьютер. Лори отправил мне электронное письмо, в котором сказано «См. новую версию статьи», а ниже «Отправлено с мобильного телефона». Мобильный телефон напечатал даже больше букв, чем Лори. При этом у него со мной даже не было секса. Не будь я так взвинчена, я бы нашла это обстоятельство смешным.

Никакой новой версии статьи к письму не прилагается. К счастью, Лори, как только понял, что забыл прицепить к первому посланию статью, прислал еще одно письмо – со своего ноутбука. В этом вообще никаких слов, только прикрепленный файл со статьей.

Я открываю файл и щелкаю мышкой на печать. Затем, порывшись в сумке, извлекаю из нее визитку Ангуса Хайнса и посылаю ему ответ на его последний вопрос – честный и полный, насколько это только возможно. Я объясняю, что сбежала от него потому, что не смогла дать ответ, глядя ему в глаза. Я признаюсь ему, как больно мне думать об отце, – у меня уже вошло в привычку избегать любых разговоров о нем. Я не извиняюсь за то, что замкнула Ангуса в моей квартире, и не спрашиваю, там ли он сейчас или, может, уже успел выбраться на свободу.