Комната Наверху и другие истории

— Все равно. Она пишет, что принесет твое барахло сюда и оставит его на газоне. Говорит, что Джерри Льюис…

— Джерри Ли, мама.

— Все равно. Ее новый парень, он говорит, ему нужна твоя старая комната. Видимо, они вместе не спят.

— Мама! — воскликнул я.

— Она говорит, что, если ты не приедешь и не заберешь свое барахло, она его выбросит.

— Лучше бы ты не смотрела мои сообщения, — успокаиваясь, заметил я. — Зачем тогда нам два компьютера?

— Ничего не могу поделать. Твой компьютер узнает мой голос.

— Потому что ты специально говоришь, как я.

— Да я особенно-то и не стараюсь. Как у тебя прошел день? Насмотрелся мороженых тюленей?

— Было очень интересно, — привычно солгал я. — Мы действительно охотились на тюленей. На взрослых тюленей, я имею в виду. На старых, у которых уже было потомство, и они все равно уже не приносят пользы стаду.

Я посмотрел на мать, но она предпочла не заметить моего взгляда.

* * *

На следующий день я был первым в Приемном зале.

— Говорили с Бонни? — спросил служитель.

— С Бонни?

— Не шевелитесь. — И он налепил мне что-то на лоб. — Ложитесь.

Я словно очнулся ото сна в библиотеке с арочными окнами, выходящими на череду далеких холмов. Шемизетт взяла книгу и рассеянно перелистывала страницы. На ней был прозрачный черный лиф с бархатной жаккардовой вышивкой, тонкими бретелями, жесткими чашами грудей и кружевной спинкой. С моего места было видно, что страницы абсолютно пустые.

— Шемизетт! — позвал я. Мне хотелось сказать, что я и сам не рад тому, что вроде как пренебрегаю ею. Мне нравилось, как лиф облегает грудь, когда она наклонялась, но я должен был отыскать Баг. Нужно предупредить, что доктор Циснерос и Клайд ищут ее.

Пошарив глазами по полу, я обнаружил за покоробившейся доской щель, совсем маленькую — руку и то не просунуть, однако, улегшись на живот, я все же сумел в нее заползти, проталкивая сначала одно плечо, потом другое.

И снова оказался в бетонном ангаре.

Баг стояла у штабеля досок — четыре на два — все в той же футболке с логотипом «MERLYN SISTEMS» и хлопчатобумажных трусиках-бикини французского покроя с кружевными фестонами по линиям швов. И разумеется, в красной кепке. И в очках!

— Откуда взялись очки? — спросила она и попыталась стащить их с носа, но не смогла.

— Им о тебе известно, — сообщил я. — Они показали мне твою фотографию. В очках.

— Ну конечно, известно! Черт возьми, уж Клайд-то точно обо мне знает!

— Я имею в виду, им известно, что ты здесь. Хотя они и считают, что ты умерла.

— Ну, я действительно умерла. Но здесь я долго не пробуду. Конечно, если мы доберемся до Комнаты Наверху. — Она сняла красную кепку и запустила ее вдоль коридора. Та приземлилась у дырки в бетоне, где пол сходится со стеной. Дыра была слишком мала даже для мыши, однако я вполз: сначала кончики пальцев, потом руки, одно плечо, другое.

Оранжерейный зал с громадными окнами, в которых видны были яркие громады облаков, похожие на развалины замков. Баг…

— Можно я буду называть тебя Баг?

— О Господи! Я же сказала тебе: все о’кей!

Баг стояла у окна в бюстгальтере из тонкой, как вуаль, белой прозрачной ткани с кружевными чашечками и кружевными же вставками впереди и по бокам трусиков того же цвета. И разумеется, в красной кепке. И в очках.

— Я очень хочу помочь тебе, — начал объяснять я, — но вся эта ерунда насчет Комнаты Наверху выглядит как-то опасно.

— Опасно? Кто тебе сказал?

— Сказали в Отделе по работе с клиентами.

— Циснерос? Эта шлюха?

— Мне не нравится, как ты ее называешь. Она сказала, что если я войду в Комнату Наверху, то не смогу выйти. Это — как ловушка для тараканов. Одностороннее движение. Там нет телефона.

— Да-а-а-а… — Баг смотрела прямо на меня. В ее серых глазах промелькнула тревога. — Об этом я не подумала. Надо двигаться выше, там мы сможем поговорить. — Она швырнула красную кепку, и та приземлилась рядом с треугольной дырой, куда я с трудом вполз на животе, протиснув сначала одно плечо, потом другое, и оказался в темной комнате с тяжелыми портьерами и почти без всякой мебели с одним-единственным восточным ковром на полу. Баг…

— Ты не возражаешь, если я буду называть тебя Баг?

— Слушай, ты прекратишь или нет? Почему в НВ все становятся такими идиотами?

— Черт его знает, — буркнул я.

Баг сидела на полу в атласном бюстгальтере с фестонами по вырезу чашечек и отделанными шитьем полукружиями грудей и в крошечных атласных трусиках.

— Баг — это не настоящее имя, — сказала она. — На самом деле меня зовут Кэтрин или Элеонора, точно не помню. Когда тебя убивают, такие вещи тоже стираются.

— Мне сказали, что ты совершила самоубийство.