Комната мертвых

Джейми кивнула. Он вышел из аптеки и сел на пассажирское сиденье черного БМВ с тонированными стеклами. Она последовала за автомобилем по шоссе, когда Бен и его напарник направились в Чарльстаун. Часом позже, когда БМВ въехал на узкую подъездную аллею небольшого углового дома, она увидела в зеркале заднего вида, как Бен и водитель вышли из автомобиля. Водитель был на несколько дюймов выше Бена, рост его составлял наверняка не меньше шести футов и двух дюймов, и у него были вьющиеся седые волосы и темная от загара кожа. Он носил белые шорты и яркую цветастую гавайскую рубашку навыпуск, которая не могла скрыть объемистого брюшка.

В дальнем конце улицы Джейми отыскала парковочную площадку и уже оттуда наблюдала за домом остаток утра и весь день. Она всего один раз покинула свой фургон, чтобы сбегать в аптеку через дорогу и купить несколько энергетических батончиков, бутылку воды и пару латексных перчаток.

В половине девятого БМВ выехал с подъездной аллеи. Один раз он приостановился у какого-то убогого здания в Дорчестере, чтобы подобрать белого мужчину в костюме, после чего они втроем покатили к дому в Белхэме.

— Ты следила за мной весь день, а я тебя не заметил, — удивился Бен и покачал головой. — Должно быть, к старости я совсем потерял хватку. Как тебя зовут, красавица?

— Ты… сам… знаешь.

— Если бы я знал, как тебя зовут, то не спрашивал бы, верно?

Он несколько раз моргнул, а потом прищурился, стараясь разглядеть лицо Джейми. Многочисленные мелкие белые шрамы от пластических операций покрывали ее челюсть, щеку и лоб. Побочные эффекты применения стероидов и противосудорожных средств сделали лицо одутловатым и припухшим, и избавиться от этого не помогали ни диета, ни физические нагрузки.

— Пять… лет… назад… — сказала она. — Пять… лет… назад… ты… а-а… пришел…

— Что у тебя с речью? Задержка в умственном развитии или что-нибудь в этом роде?

— Нет.

— Тогда в чем дело? Врожденный дефект?

Джейми никак не могла выговорить нужные слова. Она знала, что хочет сказать:

«Пять лет назад ты вошел в мой дом и выстрелил мне в голову. Ты застрелил двоих моих детей, пока твои подельники внизу пытали моего мужа».

Но с тех пор речь превратилась для нее в проблему. Пуля калибром 32 мм прошла через нижнюю челюсть, раздробила скулу, повредила зрительные нервы левого глаза и застряла в передней лобной доле — в обонятельном поле Брока, как сказали Джейми врачи-неврологи, центральной управляющей системе мозга, ответственной за язык и речь. И хотя она прекрасно понимала чужую речь, составляла и перестраивала в уме сложные предложения, повреждение мозга наградило ее экспрессивной афазией, проклятым заболеванием, вследствие которого она могла произносить не более четырех слов сразу. Главным образом, это были существительные и глаголы, выговариваемые в замедленном телеграфном ритме. И то не всегда.

— Ранение, — сказала она.

— Кто-то выстрелил тебе в лицо?

— Ты, — ответила она.

Бен смотрел на нее, не узнавая. Смотрел так, словно не мог вспомнить.

— Ты… а-а… стрелял… в меня… и… а-а… моих детей. Картера… и… а-а… Майкла. Двое… твоих… подельников…. а-а… убили…. моего… а-а… мужа. Дэна… Дэна Руссо.

— Не стану уверять, будто мне знакомо это имя.

— Он… а-а… был подрядчиком. В Уэллсли.

— Уэллсли — это название его компании.

Бен слабо улыбнулся, ему было весело.

— Он… жил… а-а… в Уэллсли. Ты и…а-а… два… твоих… а-а… подельника, они… а-а… убили… его. Веревкой. Затянули… ее… а-а… у него…. на… шее. Задушили…. Удаление отходов… в моем доме. В Уэллсли. Пять… а-а… лет… пять… лет… назад.

— Думаю, ты меня с кем-то путаешь.

Нет. Она ни с кем его не спутала.

Сегодня утром, придя за прописанными лекарствами в аптеку, она обернулась и в дальнем конце прохода увидела человека, стоявшего у стойки с болеутоляющими препаратами. У него были такие же тонкие, женственные губы, как и у того мужчины, что ворвался к ним в дом. Организатор, человек, которого она знала под именем Бен.

«Нет… Этого не может быть! Это не он!» — подумала она.

Зачем Бену спустя столько лет понадобилось возвращаться в Уэллсли? Бен и двое его напарников, мужчин в лыжных шапочках с прорезями для глаз, которые убили Дэна в кухне, исчезли с лица земли пять лет назад. Их так и не нашли. И никогда не найдут.

У Бена, это она помнила совершенно отчетливо, в светлых волосах уже пробивалась седина. На мужчине, стоявшем в проходе, была темно-синяя бейсболка, надетая на длинные черные волосы, которые завивались над ушами. У Бена была бледная кожа. А этот мужчина здорово загорел и вообще был одет как человек, который много времени проводит на яхтах: дорогие туфли «Сперри» на нескользящей подошве, шорты цвета хаки и очки-консервы, висящие на цепочке в треугольном вырезе хлопковой рубашки навыпуск. На пальце у него красовалось толстое золотое обручальное кольцо, а на запястье посверкивали массивные золотые часы «Ролекс-яхт-мастер». А Бен обручального кольца не носил.