Комната для трех девушек

– Да вы что?! Я что, сумасшедшая, что ли? – замахала она руками. – Сказала просто, что, мол, да, останавливались здесь двое, Горевой и Сурин, что Сурин вечером в гостинице остался, а Валя этот вышел из гостиницы и не вернулся. Зачем это я буду рассказывать ей про баб? Она и без того вся на нервах была. Она ушла, а вернулась уже со следователем, видать, сразу после нашего разговора позвонила в полицию, сообщила, где муж ее останавливался. Короче, она быстрее полицейских нашла нас. Пока в полиции начнут искать человека, сами знаете. Но теперь она уже в курсе, что мужа убили. Знаете, на нее было больно смотреть… Бедная женщина!

– Так кто же убил-то Горевого?

– Кто ж знает? Думаю, дело было так. Вышел он, типа отправился на поиски женщины, пьяный же был. Я видела, как по дороге шли две девушки, как раз мимо нас. Потом рядом с ними остановилась машина, они сели и уехали, а Горевой этот остановил другую машину, сел и отправился тоже в ту же сторону.

– А вы знаете этих девушек?

– Знаю, конечно! Это Танюха Прошанова из хлебокомбината и ее подруга, Варвара, портниха. Подружки – неразлейвода. Танюха свою квартиру сдает, а живут они у Вари, в доме под снос, в бараке, короче.

– И где именно они живут?

– А вы их что, знаете?

– Да откуда?! – покраснела, понимая, что почти прокололась, Женя. – Просто меня всегда занимали такие вот истории… Может, они что знают про этого Горевого?

– Да? А ведь и правда! А если Горевой этот поехал за девчонками и они его видели? Жаль, что я номер машины, в которой он сам ехал, не заприметила. Может, его водитель машины и убил? Но вот только за что? Какой смысл? Горевой – с него же нечего взять! Думаю, он последние деньги здесь и потратил. Может, поссорился с водителем, не знаю… Но, с другой стороны, если бы я назвала этих девчонок следователю, у них могли бы быть неприятности. Нет-нет, они девчонки нормальные, это вам не Лика с Галкой.

– А где нашли Горевого? Далеко отсюда?

– Далековато, в лесу, неподалеку от железной дороги.

– А знакомые ваши, Татьяна и Варвара, где живут?

– Кстати! Они там и живут, возле железной дороги, в бараке. Там два барака, а раньше было три, один уже расселили, всем по квартире дали, а два еще ждут своей очереди.

– Так… Бараки… У меня в одном из них знакомая жила, может, слышали, Антонина?

– Нет, я там никого не знаю, разве что Танюху с Варей. Просто моя сестра на хлебокомбинате вместе с Татьяной работает, мы как-то пересекались… Вместе как-то Новый год встречали, вот откуда я их знаю. Уф… Что-то я разболталась. Слушай, ты в столовую-то иди, покушай, а к часу возвращайся на обед. У нас дешево и вкусно. А вечерком мы с тобой выпьем коньячку, и ты расскажешь мне, что у тебя за беда с мужем. Хотя история-то знакомая, и я всем теперь один совет даю – разводитесь вы, к чертям собачьим, со своими мужиками, да и живите спокойно.

После завтрака Женя поехала на хлебокомбинат. По дороге нашла телефон отдела кадров, сказала, что хотела бы поговорить относительно работы и прошла через проходную легко, поскольку ей был уже заказан пропуск.

Но в сам отдел кадров она, конечно, не пошла, расспрашивала всех, кто попадался на пути, где она может найти Татьяну Прошанову. На нее все смотрели странно, но все равно подсказали, где ее найти. Татьяна работала упаковщицей, и Женя, поначалу петляя по коридорам, где располагались кабинеты руководства, бухгалтерии и отдела кадров, нашла все-таки дверь, ведущую в коридор, откуда уже, спустившись, попала в цех, где работала Прошанова. Какой же там был аромат свежевыпеченного хлеба! Конечно, хлебом пахло повсюду, даже на лестницах, но здесь, в жарком помещении, он был особенно ярок. Женщины в белых костюмах и белых колпаках проворно упаковывали хлеба и батоны, их работа была монотонной и тяжелой. Должно быть, подумала Женя, когда они ложатся спать, им время от времени снится этот конвейер, эти горы хлеба и булок.

– Тань, к тебе! – крикнула одна упаковщица, и к Жене, скромно стоящей у дверей, подошла высокая, крупная, молодая и румяная женщина. Она была такая розовая и вкусно пахнущая, словно и ее только что испекли.

– Слушаю вас, – сказала она, всматриваясь в лицо Жени, словно пытаясь понять, знакомы ли они.

– Мне надо с вами поговорить, – ответила Женя. – Вы можете отпроситься ненадолго?

– У меня перерыв через пятнадцать минут, – сказала та. – Подождете?

– Да, конечно.

20 13 августа 2021 г

Фраза «Теперь у меня руки развязаны» воспринималась сейчас им как издевка. Как упрек, как насмешка над его непрофессионализмом и элементарной тупостью.

Почему он медлил, когда понял, что в комнате сестры каждый год проводили своеобразный и только им известный ритуал, и не вызвал полицию? Почему бездействовал? Да уж лучше бы их обвинили во всех смертных грехах, только бы они оставались живы. А теперь его, пожалуй, еще отстранят от расследования. Хотя Вероника же не была ему женой, а то, что у него была невеста, мало кто знал.