Комната 15

В его машину едва не врезался разносчик пиццы на велосипеде; он увернулся в последний момент и помчался дальше, снова набирая номер.

* * *

К вечеру сгущается слякотный туман. Детектив-констебль по имени Юсуф везет меня домой. Мы в Гайде, проезжаем мимо закрытых складов и заснеженных торговых центров. Юсуф сворачивает в сторону Кингсбери, и я звоню Лоре. Включается автоответчик; я говорю, что буду дома на полчаса раньше, чем обещал. Пытаюсь придумать, что бы еще сказать, затем нажимаю на красную кнопку.

У меня такое чувство, будто мою голову разламывают пополам. Юсуф пробует заговорить со мной, однако его голос словно выключен. Я вижу, как шевелятся его губы, но не улавливаю никакого смысла. Уставившись на проносящуюся мимо белую пустоту, я вижу…

* * *

Он снова позвонил ей, но она не ответила…

Подъехав к «Одиночеству», он сбежал вниз по бетонному пандусу. Зал оказался еще наполовину пустым; бармен нес ящик с бутылками. Тина сидела с клиентом, молодым парнем с блестящим лбом; они со смехом распивали на двоих бутылку красного вина.

Увидев, как он вошел, она покачала головой.

Он кричал.

Кричал на Кристал.

У нее в квартире, тряся ее, разъяренный, полный отчаяния. Она молча таращилась на него, разинув рот от испуга. Не понимая, в чем дело. Не самая яркая звезда на небе. Лишилась дара речи. Ему нужно было что-то узнать. Кристал должна была ему что-то сказать.

* * *

Я прошу Юсуфа остановиться на обочине, прямо сейчас. Я сижу в «Хонде», дрожа от холода, неподвижный, уставившись на серо-белую улицу перед собой.

* * *

Бегом вверх по лестнице гостиницы «Авива». В спешке натыкаясь на стены. Он был в отчаянии. Споткнувшись о металлический прут для крепления ковровой дорожки на лестнице, едва не полетел кубарем и лишь в последний момент успел ухватиться за перила. А дальше – стучать в двери всех занятых номеров. В дверь за дверью.

* * *

Юсуф что-то спрашивает, но я поспешно выскакиваю из машины, морщась от белизны, и жадно глотаю воздух, острые замерзшие осколки воздуха. Смотрю на ряды невысоких магазинов, на прямую широкую ленту дороги, на голые чахлые деревца – тонкие царапины на фоне белого снега, и…

* * *

Он постучал в последнюю дверь, та открылась, и за ней была она. Эми Мэттьюс что-то сказала, но он не смог разобрать. Пятилась назад, указывая рукой. Свет не горел, только одна настольная лампа. Эми была в своей старой куртке и сапогах-«дутиках», и она то ли смеялась, то ли плакала, тряся торчащими прядями волос. В глазах у нее застыл страх, смешанный с возбуждением.

Обернувшись, он увидел в темноте за дверью силуэт. Развернулся, схватил. Лампа разбилась, упав на пол. Они лягались, извиваясь. Ноги и кулаки. И боль очень реальная, в голове, в ногах…

Появился пистолет. Они дрались за обладание им. Он и неизвестный в темноте. Он чувствовал, как у него бешено колотится сердце в груди. Страх нарастал. Он пропустил несколько ударов в лицо, ослепивших его. После чего потерял равновесие, и пистолет выстрелил, с силой отбросив его в торец двери. Пронзительная боль. Кровь у него на шее, влажная и горячая, пугающая.