Комната 15

Не обращая внимания на струящийся по затылку пот, он обыскал «Ауди», приседая на корточки, чтобы заглянуть под колесные арки, поднимая с пола коврики, проверяя кармашки в дверях и бардачок. Он не ожидал найти ничего очевидного – для этого они слишком хитры. Затем осмотрел панели обивки, проверяя, не снимали ли их, ища необъяснимые царапины, незатянутые винты. Лихорадочно открыв багажник, вытащил запасное колесо, сумку с инструментом, аптечку первой помощи.

В отчаянии он залез под сверкающий новый кузов, тяжело дыша, обдирая руки об днище, ощупывая снизу двигатель. Поднявшись на ноги, выругался и пнул машину ногой. Забрался на заднее сиденье и снял спинку. Найдя в аптечке ножницы, яростно разодрал дорогую кожаную обивку, выдирая пригоршни противного серого наполнителя.

Ничего. Никакого устройства. Ему стало страшно, он был в ярости, сердце у него бешено колотилось. Сиденья были изуродованы, весь пол оказался засыпан серым пористым наполнителем. Прошло тринадцать минут; он больше не мог терять время. Ему нужно было как можно быстрее добраться до Эми. Но его не покидало дурное предчувствие.

* * *

Я проезжаю мимо переулка, где Р. распотрошил свою машину. Здесь он выехал на главную дорогу и снова помчался вперед, под запах первого снега в воздухе, по-прежнему уверенный в том, что за ним следят, чувствуя у себя за затылком пару чужих глаз – которых там никогда не оказывалось, когда он оборачивался, – но все равно уверенный в том, что они есть, ощущая спиной неприятную дрожь, убеждая себя не быть дураком и сосредоточиться на дороге.

У меня раскалывается голова. Я следую тем же маршрутом, каким вчера проехал он, думаю его мысли, пробираясь по сплетению улиц. И вдруг, когда торможу, пропуская велосипедиста, выскакивающего на красный свет, двигатель «Астры» глохнет.

Какое-то мгновение я сижу неподвижно. Сзади мне сигналит машина. Я поворачиваю ключ зажигания, чтобы снова завести двигатель, но результат знаю наперед. Чиханье и стон – это все, чего мне удается добиться от двигателя. Я пробую двенадцать, тринадцать раз, поворачиваю ключ, колочу кулаком по приборной панели, но по-прежнему ничего. Не нужно мне было тормозить, надо было просто сбить этого глупого велосипедиста.

Хватаю из бардачка патроны и героин и ищу пакет; нахожу его под сиденьем. Запихнув все в пакет, выбираюсь из машины и захлопываю дверь. Не обращая внимания на разъяренных водителей, бросаю «Астру» под светофором и пешком пересекаю перекресток с Оссулстон-стрит.

Время все еще на моей стороне. Часы показывают 22.10, а это означает – что? Что у меня еще пятьдесят минут. Я хочу прибыть в гостиницу и осмотреть номер до того, как убийца будет ждать меня там. Но у меня не осталось сил; я буквально бреду во сне, словно влекомый мощным магнитом, противостоять которому не в моей власти. Вперемежку бегом и ковыляя, спешу к гостинице у вокзала Кингс-Кросс, как в тумане стараясь мысленно разобрать свой план, хотя думать тут особенно нечего. Или ловушка сработает, или нет. Или Р. откроет правду, или не откроет. Нужно просто следовать плану. Верить в то, что все получится. В настоящий момент в моих силах только это.

Добравшись до вокзала, я прикидываю, что у меня как раз есть время для стаканчика кофе, чтобы проснуться и успокоить нервы. Народу в зале ожидания больше, чем я ожидал, – обыкновенная британская суматоха, всегда приходящая вместе с плохой погодой. Я протискиваюсь сквозь две очереди пассажиров с тяжелыми сумками, часы на вокзале показывают 22.21 – спешат на три минуты. Купив в автомате кофе, я смотрю, как мимо проходят люди, что-то ищут, спорят, спешат или, наоборот, не торопятся…