Коммунизм как реальность

Сделаю небольшое отступление. В данном случае действуют такие два принципа массовой психологии (среди прочих принципов). Первый из этих принципов: хорошие причины производят хорошие следствия, плохие причины производят плохие следствия, хорошие следствия производятся хорошими причинами, плохие следствия производятся плохими причинами. Например, если социалистическая революция есть хорошее явление, то и последствия ее должны быть хорошими. Массовые репрессии суть зло, значит, они суть отступление от сущности революции. Если же массовые репрессии суть следствие революции, то и сама революция – зло. Если власть в стране принадлежит народу (что очень хорошо), то и жизнь народа должна быть хорошей (сытной и свободной). Тут происходит смещение оценочных отношений с причинно-следственными, которые на самом деле совершенно не зависят друг от друга. Другой из упомянутых принципов; цели и перспективы настолько значительны и прекрасны, что любые жертвы ради них оправданы. Следствием этих (и других) принципов массовой психологии является то, что большие массы людей никогда не внимают голосу разума и не извлекают никаких уроков как из чужого, так и из своего опыта. И потому они сами легко становятся жертвами демагогии и делают жертвами других. И потому они не способны понять подлинные источники их бедствий.

Самая стабильная и всепорождающая основа всех отрицательных явлений жизни коммунистических стран заключена в самом положительном идеале коммунизма и в его самых лучших положительных качествах как реального строя общества, – вот в чем суть дела. Идеалы коммунизма сполна реализовались в Советском Союзе и ряде других стран. Но их реальность оказалась не такой уж прекрасной, как мечталось и предполагалось ранее. Реальность коммунизма породила проблемы, контрасты и язвы не менее острые, чем те, которые ранее породили сами идеалы коммунизма и преодолением которых он вроде бы должен был стать. Реальность коммунизма обнаружила, что эксплуатация одних людей другими и различные формы социального и экономического неравенства не уничтожаются при коммунизме, а лишь меняют свои формы и в каких-то отношениях еще более усиливаются.

Трагизм нашей эпохи состоит в том, что в качестве разумных мер преодоления зол современной общественной жизни навязываются такие, которые в реальном исполнении порождают новое зло и усиливают некоторые из прошлых зол, придавая им лишь иные формы. Люди не имеют сил изменить общее направление эволюции общества. Все их усилия имеют следствием ускорение движения в том же направлении. Люди не имеют достаточно прочной точки опоры, чтобы остановиться и одуматься. Но рассмотрение этой проблемы выходит за рамки задачи книги, и я умолкаю.

Для значительной части населения Земли тот жизненный уровень, какой имеет место в Советском Союзе и в странах Восточной Европы, является, может быть, пределом мечтаний. Но коммунизм претендует на нечто большее, нежели повышение жизненного уровня самой бедной части населения планеты. Он претендует на то, чтобы превзойти жизненный уровень самых богатых стран мира, разрешить все болезненные проблемы, создать на Земле справедливое и райски обеспеченное общество. И из того, что жизненный уровень населения Советского Союза выше, чем в вечно голодающей Индии, не следует, что упомянутые претензии коммунизма имеют реальные основания. Но вернемся к нашей основной теме.

Дело в человеческой истории обстоит совсем не так, будто люди способны установить общественный строй, какой хотят и предрекают их вожди и они сами. В действительности люди добиваются каких-то изменений в условиях своей жизни. А что получается в этих новых условиях, какой тип общества получится на самом деле, от их мечтаний и проектов не зависит. Его даже предсказать с полной научной уверенностью нельзя. Все предсказания здесь имеют профетический или идеологический характер. Предсказываются некоторые банальные явления, достижимые с точки зрения деятельности людей. Или предсказываются некоторые явления в такой языковой форме, которая допускает различные истолкования. Затем постфактум подбирается наиболее подходящее истолкование. Кроме того, сознание людей фиксирует лишь то, что вроде бы сбывается, и игнорирует то, что не сбывается.

Люди не властны выбирать тип общества, который образуется в новых условиях, созданных в результате их совокупной деятельности. Причем чем грандиознее перемены в обществе, тем менее послушны воле людей процессы по образованию нового общества. Чем более глубокие основы общественной жизни затрагивают эти перемены, тем ближе к процессам мертвой природы оказываются обществообразующие процессы. Иллюзия того, что вновь создаваемое общество строится по воле и желанию каких-то людей, создается за счет того, что это новое нравится каким-то людям, они в нем неплохо устраиваются и имеют силу навязывать свое истолкование происходящего прочим людям.