Комментарии к Бхагавадгите

По существу между ними не должно бы быть столкновения, ибо оба они составляют тело Единого. Но со временем, когда человечество должно подниматься к сознательному Единству, божественные и демонически свойства приходят к неизбежному столкновению. Всё, что ведёт к разделению, всё, что идёт от ненависти, принимает аспект зла для развивающегося человека. Он должен победить это зло, должен противопоставить ему добро, должен оставить его позади, и потому необходимо для него отождествлять себя с божественным и бороться против инстинкта раздельности, который исходит из прошлого.

Такова великая йога мудрости, вырастающая из истинного понимания природы Поля, природы Познающего Поле и их взаимного отношения друг другу (XIII, 2). Поэтому и сказано, что Мудрый поклоняется «Единому и Многообразному, присутствующему всюду» (IX, 15), ибо он знает, что Многообразный есть тот же Единый в проявлении. Для того, кто овладел этой Мудростью, освобождение уже близко: «Снова объявляю Я тебе ту высочайшую Мудрость, наилучшую из всех. Познав её, все Мудрецы направлялись к высшему совершенству» (XIV, 1). Об этом сказано: «Лучше всяких внешних жертв – жертва мудрости, о Парантапа! Все действия в своей целости достигают своего высшего совершенства в Мудрости» (IV, 33). Такая Мудрость сжигает все действия «подобно огню, превращающему топливо в пепел» (IV, 37). Она – верховный очиститель: «Воистину в мире нет лучшего горнила, чем Мудрость» (IV, 38).

Теперь становится ясно, почему Мудрый не скорбит. Зачем ему скорбеть при виде этой игры майи, этой изменчивости природы, раз он убеждён в своем единстве с неизменной Сутью Вселенной? Вот почему слова: «Мудрый не оплакивает ни живых, ни мёртвых». Также становится ясным и то, почему Мудрые смотрят одинаково на всех: «И на брамина, украшенного ученостью и смиреньем, на слона, на корову, собаку и даже на того, кто ест собаку» (V, 18). Мудрые смотрят одинаково на всё, не видя разницы ни в чём, потому что они видят Единое Я пребывающим во всём, и только видящие так могут быть названы Мудрыми. Всех остальных вводит в заблуждение видимость; все они – во власти майи. Человек, переступивший за предел майи, достиг «высочайшего состояния Мудрости» (XVIII, 50), и «достигнув Брахмана, успокоившись в Едином Я, он не скорбит и не желает, одинаковый ко всем существам, он исполняется высочайшей преданности ко Мне. Преданностью он познаёт Меня в Моей сути, кто Я и что Я. Познав Меня таким образом в самой сути Моей, он затем вступает в Высочайшее То» (XVIII, 54, 55). В нём «Мудрость, сияя подобно солнцу, раскрывает Высочайшего… Мудростью рассеяв свои грехи, он идёт туда, откуда нет возврата (V, 16, 17).

Кроме йоги любви и йоги распознавания, которые мы только что разбирали, существует ещё и третья форма йоги. Это – карма-йога, йога действия. Но какого действия? Только такого, которое имеет смысл жертвы, и потому этот вид йоги вернее всего назвать йогой жертвы.

Эта предварительная йога действия, или жертвы, иногда называется просто йога, без всякого определения, и это по той причине, которая выяснилась в предыдущей лекции, когда мы говорили о деятельности и о совершенном йоге. В Беседе третьей говорится о «двояком пути», о «единении через познание и единение через действие» (III, 3). Если взять путь йоги через действие, то нужно прибавить, что он представляет собой большие трудности, и самая главная из них это – понимание самого действия.

«Что есть действие и что бездействие?» Даже мудрые этим смущаются. И потому я объясню тебе действие, познав которое, ты освободишься от зла. Необходимо различать действие, различать незаконное действие и бездействие. Таинствен путь действия. Тот, кто видит бездействие в действии и действие в бездействии, тот – Мудрый среди людей, тот гармоничен, даже когда совершает действия» (IV, 16—18).

В этом – первое из тех затруднений, что будут окружать йога, идущего путём действия. Он должен узнать, что следует делать и чего не следует. Он должен различать праведное действие от неправедного. И первое, что он должен внедрить в себя, это: «Взирай лишь на дело, а не на плоды его» (II, 47). Плоды принадлежат Господу, правящему миром, если действие совершается как жертва, ибо жертва не принадлежит человеку – его дело только принести её, – а плоды жертвы принимаются и расходуются Высшими Силами. Поняв, что он имеет дело только с действием, человек должен «непрестанно без привязанности совершать должные действия» (III, 19). Но что такое «должные действия», что такое долг?

Вот вопросы, на которые мы должны ответить, если хотим в безопасности идти по пути деятельности, не выковывая новых цепей своими действиями и не стремясь бессознательно к их плодам.