— Ну что вы, это вы меня извините, Совсем закрутился на работе, все не было времени в школу заглянуть. С Ерико что-нибудь не так?
— Нет-нет, наоборот, я хочу вас порадовать. Просто мне нужно с вами посоветоваться, — несколько смущенно проговорила учительница. — Скажите, вы не заметили в последнее время чего-нибудь необычного в поведении дочери?
Адзисава ответил, что Ёрико вообще девочка необычная, а в последнее время ее обостренная интуиция стала еще заметнее. Классная руководительница, видимо, ждала этих слов. Она кивнула и спросила:
— Она много занимается дома?
— Вы же знаете, она растет без матери, а я дома бываю мало… По-моему, она занимается не больше, чем раньше.
— Значит, она не просиживает над учебниками допоздна?
— Вроде бы нет.
— Понятно, — снова кивнула учительница и протянула Адзисава стопку листков, видимо, приготовленную заранее.
— Это тесты вашей девочки за весь учебный год.
— Тесты Ёрико?
— Да. Смотрите сами. В последнее время оценки становятся все лучше и лучше. Вот последний: из шести предметов по четырем максимальный балл — 100, а по остальным двум — выше 90. В первом полугодии, если помните, средний балл у Ёрико был всего,2. Не правда ли, разительная перемена? Она стала первой ученицей, а ведь вначале была чуть ли не последней. Просто невероятные какие-то успехи.
— Ёрико — первая ученица?! — поразился Адзисава. Интуиция интуицией, но последствия душевной травмы еще не преодолены, да даже и без этого девочке из глухой, затерянной в горах деревеньки вряд ли легко давалась учеба в городской школе. Как же она смогла добиться такого прогресса, из последней стала первой; а он, живя с ней под одной крышей, ничего и не заметил?
— Вы знаете, когда я стала проверять ее тесты, прямо глазам своим не поверила. На уроках я не замечала, чтобы Ёрико как-то особенно блистала знаниями. И в последнее время она ничуть не изменилась: сидит, думает о чем-то своем, если ее не вызовешь, будет молчать, руки сама не поднимет.
— Может быть, она списывала со шпаргалок?
— Это исключено. На одних шпаргалках таких высоких баллов, да еще по всем предметам, не набрать.
Действительно, подумал Адзисава, вряд ли учительница сказала бы, что хочет меня порадовать, если бы подозревала, что здесь дело нечисто.
— Как же тогда все это понимать?
— Я спросила у Ёрико. И знаете, что она ответила? Говорит: «Я вижу правильный ответ».
— «Вижу»?
— Да! Говорит: «Смотрю долго па вопрос, и слова ответа сами встают перед глазами, а я их просто записываю».
Адзисава молчал.
— Ну вот, для этого я вас и вызвала. Новость, с одной стороны, действительно радостная, но из-за нее одной я не стала бы вас отрывать от дел. Видите ли, в последнее время меня начинает тревожить…
— Что же? — настороженно спросил Адзисава, чувствуя в тоне учительницы что-то необычное.
— Раз в месяц у нас в классе устраиваются вечера под названием «Клуб приятных встреч». Что-то вроде театрального кружка: ребята, разделившись на группы по пять-шесть человек, сами сочиняют пьески и показывают их остальным. Главным считаетсяч сохранить сюжет в тайне и поразить одноклассников чем-нибудь неожиданным. Вы не поверите, какие развитые сейчас дети и до чего внимательно они следят за нашей, взрослой, жизнью. Мальчики тут сочинили сатиру о правительственном скандале с самолетами «Локхид», представляете? Ну вот, дети в один голос говорят, что Ёрико своим поведением портит им все удовольствие от таких мини-спектаклей.
— Почему?!
— Она начинает аплодировать или смеяться еще до того, как произносятся самые выигрышные или смешные реплики. А через несколько секунд ее реакцию подхватывают остальные. Актеры жалуются, что Ёрико им все портит.
— Она что же, знает заранее содержание пьес?
— Сначала все думали именно так, но этого быть не может: каждая группа хранит сценарий в строжайшей тайне. Я спрашивала Ёрико, и та ответила, что угадывает самые интересные места заранее.
— Угадывает?!
— Помните, на днях, часов в одиннадцать утра, был довольно ощутимый подземный толчок?
— Да, что-то такое было.
— За несколько секунд до него Ёрико вдруг нырнула под парту. Это было на моем уроке, я уже открыла рот, чтобы отругать ее за баловство, и вдруг — толчок. Как раз когда я собиралась наказать се за то, что она на уроке затеяла игру в прятки.
— Она почувствовала землетрясение заранее?
— Да. Я почти уверена: ваша девочка обладает экстраординарными, необъяснимыми способностями, позволяющими ей каким-то образом заглядывать в будущее. И в последнее время этот ее дар явно прогрессирует. Я знаю, что у нее был шок и потеря памяти; вероятно, это как-то связано. Теперь вы понимаете, почему я решила посоветоваться с вами? Мне бы очень не хотелось, если мои догадки об удивительном даровании девочки верны, чтобы вокруг этого устраивали шум и уродовали психику ребенка. Ёрико должна расти в нормальных условиях.
У Адзисава вспыхнула догадка.
— Скажите, а когда проводился этот тест?
— В середине сентября.