Комиссар Его Величества (сборник)

— Я бы подала на него в суд, если бы сумела найти, — мрачно сказала Джейн. — И если бы знала хоть одного мало-мальски умного юриста.

— По всему миру на дорогах происходят аварии, — поспешил я успокоить ее. — Слишком много аварий.

— И мужчин — тоже, — ответила она.

— Есть приятное известие. Грег, наверное, уже сообщил вам о деньгах на счетах, не так ли?

— Сказал только, что есть маленькая приятная новость, сказал, что об остальном расскажете вы.

— Есть двести тысяч приятных новостей. И все они из Австралии. В пересчете на английские хорошие новости это больше восьмидесяти тысяч.

— Боже мой! Я богатая! В самом деле богатая! — воскликнула Джейн, вскинув обе руки, но тотчас же сморщилась от боли и медленно опустила их.

— Я бы сказал, будете богаты.

Она присвистнула, а я чуть не подскочил от неожиданности. Женщины обычно не свистят, не правда ли? Но Джейн это шло.

— Вот что я хотела еще спросить... — Она колебалась. — Я лежала здесь и думала, как мне хотелось бы поехать и посмотреть на ферму, на Стринджер Стейшн. У меня есть месяц отпуска, я могла бы его использовать и...

— Подтверждение завещания всего лишь формальность. Если не возникнет никаких вопросов, выдается заключение, известное как «общая форма». В противном случае назначается настоящая проверка.

— Появились какие-нибудь вопросы?

— Насколько мне известно, нет.

Джейн, как ребенок, радовалась свалившемуся на нее богатству. 

— Мне очень хочется поехать. Я купила атлас, нашла на нем это место, Кунунурру, оно словно на краю света. Сколько еще пройдет времени, пока закончатся все формальности? 

— Вот вернусь и займусь этим вопросом. Посмотрим, что можно сделать.

— Спасибо.

— В Кунунурре тепло.

— Вы имеете в виду — жарко?

— Совершенно верно. Там не место для английских леди с нежной белой кожей, тем более в начале марта.

— Я выдержу, — ответила она с вызовом.

— Даже ящерицы прячутся в тень, когда начинается жара. Почему бы не подождать. Тем более что должна еще зажить ваша нога.

Джейн с сомнением посмотрела на нее.

— Врачи сказали, на это уйдет недели три, а то и целый месяц.

— Отлично, вот и используйте свой отпуск, чтобы окрепнуть и окончательно поправиться.

Хмурость ее как рукой сняло. Передо мной снова была молодая жизнерадостная девушка. Стройная, независимая, уверенная в себе.

— Что вы имеете против мужчин? — дружелюбно спросил я.

Она подняла на меня глаза.

— Уже один тон чего стоит, когда вы произносите слово «мужчина»...

— И вы удивлены? Один разбил мою машину, другой сбил меня, и я сломала ногу. И оба сбежали.

— А вы... вы сможете прожить без них? Одиноко не будет?

Джейн Стратт рассмеялась:

— Я заметила, вы тоже были удивлены, увидев меня в форме. Считается, что женщине не место в армии, женщина не должна заниматься техникой, потому что может поломать свои длинные ноготки. А я признаю борьбу только на равных.

— И мужчины не могут одолеть вас?

— Обычно они проигрывают.

— А вы, как правило, на коне?

— Как правило.

Достав блокнот и ручку, я попросил:

— Давайте-ка вернемся к делу. Расскажите мне о вашей семье. В течение нескольких секунд она смотрела на меня так, будто предлагала сразиться.

— Мэри Эллен и Джейн Эммет сестры, так? — спросил я. — Других сестер или братьев не было?

— Был еще один брат, но он погиб в первую мировую войну.

— Вы это сможете доказать?

— Он погиб семьдесят лет назад. Разве нужны доказательства?

— Не сердитесь, я хочу ускорить дело, поймите же.

— У меня где-то лежат его медали. Одной его наградили посмертно. Его имя записано в Книге Памяти. Этого достаточно?

— Полагаю — да. Детей не осталось?

— Он погиб, ему и девятнадцати не исполнилось. Он, правда, был женат, и, если и успел стать отцом каких-нибудь незаконнорожденных, мы об этом никогда не слышали.

— Расскажите о сестрах.

— Мэри Эллен на год старше Джейн. Они обе служили сестрами милосердия в конце войны во Франции, ухаживали за ранеными, потом уехали в Австралию.

— Продолжайте.

— Жили в местечке... каком-то Фри... Дальше не помню.

— Во Фриментле?

— Совершенно верно! Работали вместе, думаю, у них был свой дом.

— Действительно был. Его купила Мэри Эллен.

— Мама рассказывала мне, что они собирались купить дом вместе, но... женщина не всегда хочет жить одна...

— Адам, — сказал я, — старик Адам собственной персоной. Мужчина, между прочим.

Джейн нахмурилась:

— Бабушка рассказывала, что этот человек был пьяницей. Однажды его принесли в госпиталь совершенно не державшегося на ногах, он где-то поранился. Не помню, в чем там дело, да это и не важно. Бабушка не смогла его удержать, а Мэри Эллен смогла. Сестры были очень дружны, а этот человек разъединил их. Он женился на Мэри Эллен, а бабушка вернулась домой. Мужчину звали... Подождите, я сейчас вспомню....

— Грин, — подсказал я.

Джейн покачала головой:

— Нет, Стринджер, вот как. Теперь я понимаю, почему ферма называется Стринджер.

— Вполне возможно. Продолжайте же!

— Он был нехорошим, жестоким человеком, этот Стринджер. Бабушка рассказывала, он пил и был заядлый игрок.

— Во что он играл?

— Во все и на все. Бабушка говорила, что из-за своей пагубной страсти он мог разориться.

— Так и случилось?