Когда наутро я зашел к Надежде, она препроводила меня в кабинет Свердлова. Председатель был не один: у окна, спиной ко мне, стоял какой-то мужчина, чья фигура показалась мне знакомой. Однако у меня не было времени его разглядывать, поскольку Свердлов не стал терять ни секунды, а сразу приступил к делу:
– Он рассказал вам?
– Кого вы имеете в виду?
– Мирбаха. Он сказал, что мы согласились освободить Романовых?
– Да, – кивнул я, думая: если я единственный, кому это известно, моя жизнь и гроша ломаного не стоит.
Свердлов спросил:
– Готовы ли вы снова отправиться в путь?
– Зачем? И куда?
– Чтобы привезти Романовых из Екатеринбурга.
– Я?
– А кто же еще? Ведь у Николая ваш документ, не так ли? Встретитесь с царем и его семьей, доставите их к немецкому поезду, который стоит на запасном пути в Екатеринбурге. А по дороге в Москву получите от Николая вашу бумагу. Ясно?
– Ясно.
Свердлов кивнул:
– А сопровождать вас будет вот этот товарищ.
Стоявший у окна обернулся, и я чуть не ахнул. В последний раз я видел этого человека в Екатеринбургской тюрьме, в тот самый день, когда царя доставили в дом Ипатьева. Тогда этот человек смотрел на меня со злобой и выражал сожаление по поводу того, что не может меня повесить!
– Полагаю, вы уже знакомы с товарищем Голощекиным? – спросил Свердлов.