Комики мирового экрана

В знаменитый на всю Европу своим искусственным шелком Турин Дид приехал, имея в кармане контракт, по которому он должен был ставить один фильм в неделю. Они появлялись с регулярностью традиционного воскресного приложения к газете и расходились по всему миру. Постоянный герой этих лент еще более динамичный, чем Буаро (ведь это Италия!) получил кличку Кретинетти. Грибуй, Беончелли, Джим, Торрибио, Санчос — вот лишь некоторые прозвища, под которыми Дид был знаком публике разных стран. Его ленты проникли и в Россию. В фирме Ханжонкова, прокатывавшей иностранные картины, русифицировали звучную итальянскую кличку «Кретинетти», назвав вечно падающего, терпящего любовные неудачи, спасающегося от полисменов и ... никогда не теряющего оптимизма тщедушного человечка Глупышкиным. Можно предположить, что фильмы с Дидом попадали к нам и раньше, можно предположить, что он был тем самым, упоминающимся в каталогах Патэ, Иваном Кривоногим, который неизвестно куда и зачем нес широченную доску, сметая ею все на своем пути. Точно известно только, что имя «Глупышкин» в кинематографической прессе впервые появилось в апреле 1909 года и что именно тогда «Андрей Дид, по сцене Глупышкин, подвизающийся на синематографических подмостках Италии», получил права гражданства в галерее любимцев русской публики. Он был самым непритязательным в этой галерее и не претендовал на восторженное поклонение, выспренние стихи и научные трактаты.

Дид очень старался. С завидной регулярностью выпускал, свой крохотные фильмики, приносившие фирме изрядный доход, непрерывно придумывал новые и новые сюжеты, чтобы не останавливалась все перемалывающая машина производства, изобретал трюки, два из которых стали его любимыми, если судить по частоте повторения, — головокружительный прыжок под облака и проламывание стены в стремительном движении.

А тем временем капризный законодатель кинематографической моды Париж уже рассылал по экранам мира своего нового полномочного представителя — Макса Линдера, а рекламные анонсы итальянских кинофирм спешили объявить о восхождении еще одной звезды, о появлении нового комического простака — Пренса Ригадена. Поняв, что быть первым в обойме второстепенных французских комиков, наводнивших Италию, не значит быть действительно первым, Дид едет в Париж, увозя с собой приятные воспоминания о туринских успехах й очаровательную партнершу — Валентину Фраскароли.

Дида встретили достаточно торжественно. Патэ сразу же предложил контракт: значительность этого факта была отмечена выпуском специального ролика, изображавшего возвращение комика из Италии.

Дид начал работу с того, что из Кретинетти снова превратился в Буаро: французское прозвище наряду с павильонами, декорациями и кинокамерами являлось собственностью фирмы.

В новой серии «Буаро» появляется мотив сна. Опьянение безудержным движением, из-за которого Дид, видимо, и получил свое прозвище, казалось теперь публике старомодным. Кинематограф с нахальством юного нувориша, заманивавший известных художников, уже стыдился своего балаганного прошлого, так что феерический юмор Дида мог получить права гражданства только в сновидениях. Участие Валентины Фраскароли усложнило сюжетную схему его фильмов: бездумные и бесцельные погони канули в прошлое, и теперь неуклюжие подвиги совершались лишь для того, чтобы получить улыбку или поцелуй дамы. Выиграв в житейской достоверности, фильмы Дида стали преснее, банальнее, они превратились в сотый или тысячный вариант распространеннейшей в раннем кинематографе коллизии — нежная красавица и завоевывающий ее благосклонность герой.

ПОЛИДОР

ТАО